— Я сказала правду. В конце лета Милинда вернулась обратно в Глокшир, но в месяц листопада умерла Кларисса, и подруга написала, что её больше ничего не держит в родном городке. К тому же она за эти годы неплохо научилась держаться в седле и планирует переехать в Лорнак, чтобы попробовать себя как учителя верховой езды для юных барышень. Она хотела начать новую жизнь. В Глокшире у аристократии нет фэрнов на личных учителей, а вот в столице Милинда могла бы попробовать. Многие родители так сильно переживают за нравственность своих дочерей, что всё чаще и чаще нанимают преподавателей исключительно женского пола.
Я постучал пальцами по столу, обдумывая сказанное.
— А как же цвет глаз? — неожиданно заинтересовался Берни материальной стороной истории. — Как вы менялись друг с другом? Я помню фотографию, у Милинды карие глаза, а у вас голубые, как топазы.
Раздражённо фыркнул. Неужели он считает банальное сравнение цвета глаз с полудрагоценными камнями романтикой? П-ф-ф… Тоже мне. Однако Джейн чуть наклонила голову и послала мужчине лёгкую улыбку.
— Благодарю за комплимент, вы очень любезны.
Ох, ещё чуть-чуть, и сдохну от этой слащавой обстановки и никому ненужных расшаркиваний!
— Берни, когда ты последний раз бывал в дамских магазинах? Сейчас в лавках продаются и капли для смены радужки, и накладные уши, и фальшие груди… Ах да, ты же не покупаешь девушкам подарки, у тебя их нет. Совсем запамятовал.
Помощник вспыхнул как факел.
— Вообще-то есть, я просто не интересовался этими…
— Грудями?
— И ими тоже.
Я выразительно посмотрел на секретаря, и он сообразил, что только что ляпнул. Его цвет лица сровнялся с алеющим фитилём, залив краской и лоб, и уши.
— Э-э-м-м… простите, леди Джейн… я не то имел в виду, — тут же начал он извиняться.
Однако девушка меня удивила в очередной раз. Вместо того чтобы смутиться или покраснеть как мой помощник, она с упрёком посмотрела на меня.
— Господин Лэнгфорд, вы ни в коем случае меня не обидели. Мне даже отчасти приятно, что вы не шастаете по женским магазинам и не примериваете на себя искусственные груди. В отличие от господина Ксавье.
Вот же язва! Один-ноль, леди Оллроу, один-ноль в вашу пользу.
Конечно, можно было бы развивать тему разговора и дальше, но я чувствовал, что Джейн только что сообщила что-то важное. Какая-то мысль мелькала скользкой рыбёшкой, не давая ухватить себя за хвост. Что-то важное...
— Итак, Милинда каждое лето приезжала в Лорнак и занималась верховой ездой в то время, когда вы, наоборот, покидали столицу ради деревенской обыденности, вонючих коров и разбитых дорог?
Девушка усмехнулась.
— Я покидала Лорнак ради свежего воздуха и отдыха от напряжённого учебного года, а также с целью дать время Милинде освоить профессию жокея. Что касается вони, то не соглашусь. По-моему, в некоторых кварталах столицы пахнет значительно хуже. — Это она так тактично выразилась о рыбацком квартале? Да там стоит такой смрад от канализации, что даже армия чистильщиков не справится! — Теперь вы удостоверились, что эта информация ничуть не приоткрыла завесу, где может быть моя подруга?
— Отчего же, она очень даже многое приоткрывает, — протянул, с удовольствием наблюдая, как вытягивается от удивления хорошенькое личико блондиночки. — Понял, что вы, леди Джейн, та ещё любительница запудрить мозги. Милинда никогда не была вашей настоящей сестрой, а значит, не носила фамилию Оллроу, и вряд ли имела деньги на портал или автомёбиус. Вы хотя бы понимаете, что заставили моего помощника тратить время и проверять варианты, которые можно было бы откинуть заранее? Вы понимаете, что ходили вокруг да около из-за какой-то ерунды, намеренно дали неправильную информацию, и мы из-за этого потеряли целую неделю?
Девушка чуть побледнела, нижняя губа задрожала.
— Я пыталась помочь, как могла! Сразу сказала господину Лэнгфорду, что искать стоить среди тех, кто прибыл паромом, раз вариант с монорельсом невозможен.
Берни, знавший меня лучше других, разволновался:
— Кай, ты что-то понял? Где может сейчас находиться Милинда или как она прибыла в Лорнак?