Король и император

Тропа, если это можно было назвать тропой, вела от скалы к скале, чуть забирала вверх, но в основном вбок, через скопления валунов и подвижные каменные осыпи; то и дело она проходила по краю обрыва. Время от времени попадался пасущийся горный баран, он вопросительно таращился на людей или отскакивал с их пути. Шефу вспомнилась тропа, которой он много лет назад поднимался к дому Эхегоргуна. Только здесь солнце нагревало камни, а не просто освещало их бледным светом, и воздух был напоен ароматом горного тимьяна. Солнце опускалось все ниже, вот оно коснулось горизонта, а вот и вовсе исчезло. Однако в небе еще оставался бледный свет. «Если меня бросят одного на этом склоне, — решил Шеф, — я не буду искать дорогу назад. Найду ровную площадку и дождусь утра». Шагая, он высматривал около тропы подходящие для ночевки места. Этот край слишком опасен для ночных блужданий.

Он потерял из виду проводника, шедшего шагах в десяти. Тропинка вильнула влево, огибая очередной скальный выступ. Шеф миновал его и обнаружил, что в одиночестве стоит на краю ущелья, а внизу острые сухие камни. Он замер в тревоге. Куда делся спутник? Не ловушка ли это?

Слишком сложно для ловушки. Если бы Тьерри хотел столкнуть Шефа, то мог бы это сделать в десятке мест. Кроме того, проводник знает, что вся деревня осталась в заложниках. Шеф огляделся. Вот трещина в скале, черная полоса в густых сумерках. Конечно, вход в пещеру. И Тьерри стоит прямо у входа, следит за королем. Шеф шагнул внутрь, дал знак, что готов следовать дальше.

У входа в пещеру — обычной расселины едва ли трех футов в ширину — кто-то оставил свечу. Тьерри кремнем высек искры, поджег фитиль и пошел вперед, теперь не так быстро. Шеф следовал за маленьким пятнышком света, на каждом шагу чувствуя через изношенные кожаные подошвы россыпь камешков с острыми краями. Он поднял один, рассмотрел при свете двигающейся в нескольких футах впереди свечи. Это кремень, сомнений нет. Обработанный, со сколами — что-то вроде наконечника копья. Такие делал Эхегоргун. Только его наконечники и другие вещи были раза в четыре больше, они предназначались для народа троллей. Шеф выбросил камень, поспешил вперед.

Пещерный ход вел все дальше, то и дело в пятне света мелькали темные провалы ответвляющихся туннелей. Шеф все сильнее тревожился. Если его бросят здесь, очень может быть, что он не выберется наружу. Идти в темноте не так уж трудно, но ведь нужно знать дорогу. Слишком легкой, по сути неизбежной, окажется ошибка, поворот не в ту сторону. А потом Шеф будет блуждать, пока его не доконает жажда. Губы сразу пересохли при воспоминании о жажде, испытанной не далее как сегодня утром. Надо было взять с собой не меч, а бурдюк с водой и короб со снедью.

Тьерри ждал, пока его догонят. В отсветах Шеф разглядел кое-что на стенах и велел Тьерри приблизить свечу.

Рисунки. Слева от прохода вся плоская стена была покрыта изображениями животных, причем сделанными отлично, не в той полуабстрактной манере, в которой на Севере изображали зверей и драконов. Шеф разглядел быка. А вот горный баран, очень похожий на тех, что бродят снаружи. А рядом с его задней ногой медведь, черный, но такой же большой, как белые медведи Арктики. Из его груди торчит копье, а вокруг скачут крошечные, похожие на палочки человечки.

— Pintura, — сказал Тьерри, и по пещере покатилось эхо. — Pintura de los viejos. Nostros padres[3].

В его голосе прозвучала нотка гордости. Он пошел дальше. В конце галереи остановился у стены, показал на себя, отрицательно покачал пальцем. Потом ткнул пальцем в Шефа: «Я остаюсь. Ты идешь дальше».

Шеф внимательно осмотрел казавшуюся сплошной стену. Внизу виднелся еще один черный провал, какое-то отверстие. Оно не казалось достаточно глубоким, чтобы мог поместиться человек. Но оно должно быть сквозным. Скорее лаз, чем проход. Едва Шеф понял, что это означает, как Тьерри неожиданно двинулся прочь, а через пять шагов, когда Шеф уже бросился за ним, задул свечу и исчез.

Шеф сразу замер. Если он погонится в темноте за Тьерри, то потеряет ориентацию; возможно, никогда уже не вернется к этой стене с лазом. А лаз должен куда-то вести. Действия проводника не представляют угрозы, — по крайней мере, они связаны с испытанием. А коль скоро есть испытание, должен быть и способ пройти его. Лучше так и сделать, а не метаться в темноте.

Шеф медленно повернулся, постарался в обратном порядке повторить свои движения, в точности как они запомнились. Уперся в стенку, нащупал края лаза, уловил легкое дуновение воздуха. Значит, лаз куда-то выходит. Опустившись на живот, Шеф пополз в тесную нору.

На полпути ладони наткнулись на сплошной камень. Он пошарил слева и справа. Тоже камень, и внизу никакого отверстия. Край скалы, под которой он полз, больно впивался в поясницу. Он понял, что не сможет двигаться назад, застрянет. Если он не проберется вперед, то так и останется лежать в этой скале, пока не истлеет.