Король и император

Вентиль перекрыли, и ревущий поток огня иссяк. Стеффи тут же перестал качать воздушный насос, помощники около топки оттащили в сторону кузнечные мехи и скинули угли с колосника под котлом. Все пятеро отступили от греческой машины на самый край крошечной палубы и напряженно уставились на нее. Не слишком ли сильно они накачали котел? Не перекинется ли огонь с моря на судно? Через некоторое время Шеф услышал, как все они одновременно перевели дух.

— Это какое-то масло, — сказал он.

— Вроде не оливковое, — сказал Стеффи. — Я пробовал его поджечь, оно едва горит.

— Может быть, китовый жир, — предположил Шеф, вспомнив, как огненные стрелы королевы Рагнхильды подожгли запасы ворвани в далеком Холугаланде.

— Пахнет по-другому, — заметил второй помощник, бывший рыбак из деревни Ордлафа, из Бридлингтона.

— Понятия не имею, что это за адская жидкость, — сказал Стеффи. — Но готов поспорить: мы не сможем пополнить наш запас, когда она закончится. Что ж, по крайней мере, мы теперь знаем, когда надо открывать выпускной вентиль. Этот свист из клапана служит предупредительным сигналом.

— Вы можете знать, как работать машина! — сердито закричал грек на прорезавшемся у него ломаном английском. — Но нафта есть только в одно место на земля, и вам никогда ее не найти. И я не сказать, как вы меня ни пытать.

Шеф холодно посмотрел на него:

— В пытках нет нужды. Теперь у меня есть машина, а где найти для нее нефть, я знаю. Лучше всего она зимним утром, не так ли?

Сердце у грека упало. Варвары с легкостью освоили сифон. А теперь оказывается, что у них есть и горючее. В конце концов, кто возьмется утверждать, что на варварском Западе нет своей Тмутаракани? А если варвары заполучат обе половинки секрета, как устоит против них Византия? И нет сомнений: как только станет известно, что тайна раскрыта, путь ему в Византию будет заказан. Каждый грек знает, когда приходит время переметнуться на другую сторону, и это время пришло.

— Послушать меня, один глаз, — проворчал он. — За хорошую плату я указать кое-какие твои ошибки.

Шеф спокойно кивнул, как будто только этого и ждал, и полез в карман штанов. Еще в Септимании он тайно сделал заказ серебряных дел мастерам и заплатил из собственного кошелька.

— Стеффи, — сказал Шеф, доставая серебряные кулоны, — я хочу, чтобы ты и твои люди носили эти амулеты.

— А те, которые у нас уже есть, их что, снять прикажешь? — спросил Стеффи, указывая на висящий у него на шее молот Тора.

— Да. Ты и один из твоих помощников носите молот Тора, те двое носят фаллос Фрейра, я ношу лесенку Рига. Но все это знаки, поразившие ваше воображение и скопированные у других. Я должен носить свою лесенку, потому что это знак моего отца, но вам следует носить знаки вашего ремесла, ведь теперь у вас новое ремесло. Это почетный знак, он отмечает вашу храбрость.

— А что это за знак? — спросил один из помощников, расплывшись от гордости.

Большую часть жизни он был рабом. А теперь сам единый король говорит с ним, словно с великим воином.

— Это знак огня для людей, которые занимаются греческим огнем, факелами и прочим военным пламенем.

Все четверо молча сняли старые амулеты и надели новые.

— А кто бог у воинов огня? — спросил помощник, работавший с кузнечными мехами.

— Бог огня Локи, некогда прикованный, а теперь освободившийся.

Взбиравшийся на борт Скальдфинн, услышав эти слова и впервые увидев амулеты огня, замер от ужаса. В поисках поддержки он оглянулся на Фармана, но тот помолчал, а затем очень неохотно кивнул. Стеффи и его команда, все как один англичане и бывшие христиане, плохо знали священные предания Пути, поэтому имя Локи не вызывало у них никакой тревоги.

— Локи, — повторил Стеффи, стараясь запомнить. — Бог огня Локи. Неплохо иметь своего собственного бога. Мы будем его верными слугами.

Глава 31

Император с негодованием разглядывал брошюрку. Он умел читать, хотя и медленно, однако сейчас нужды в этом не было. Содержание памфлета было уже подробно разъяснено Бруно его верным наперсником.

— Откуда взялась эта чертова книга? — наконец спросил император.

Он никогда не богохульствовал нарочно, не упоминал имя Господне всуе и не употреблял связанные с религией слова в переносном смысле. Вот и в этот раз, понял Эркенберт, он подразумевает, что лежащая перед ним книга — от дьявола. Это хорошо. Хуже обстоит дело с ответом на его вопрос. Эркенберт уже успел сообразить: предатель-еретик, который выдал им Грааль и был награжден за это смертью, солгал, когда говорил, что существует только два экземпляра еретического Евангелия. Подонка следовало бы оставить в живых, но сейчас не следует признаваться в допущенной ошибке.