Король и император

«Неужели викинги отступают? — мелькнула мысль. — Они отброшены назад, как это обычно бывало с англичанами, как было с нами, когда мой отчим и я сразились с моим отцом и его людьми на дороге в Норфолк. В тот день я убежал. Но тогда я был никем, едва ли не трэллом. А теперь я король, у меня на руках золотые браслеты, а в руке меч из свейского железа, сделанный моими собственными оружейниками. И все равно пользы от меня не больше, чем было от бедолаги Карли».

Строй викингов выровнялся, они больше не отступали. Лязг оружия в передних рядах стал непрерывным, противники теперь наносили и отражали удары, а не пытались просто свалить друг друга с ног. Шеф сунул меч в ножны, резко развернулся и побежал назад к берегу, ища способ склонить чашу весов в нужную сторону.

Германские монахи ордена двинулись на клин викингов, применяя ту же тактику, с помощью которой они разбили все встречавшиеся им до сих пор арабские армии. Щит в одной руке, короткая пика в другой. Не трогай человека перед собой, коли вправо, когда там враг поднимет руку для удара. Положись на товарища слева, он убьет идущего на тебя воина. Коли правой, бей щитом, что на левой, шагай в ногу. Если враг впереди упал, переступи, идущий следом товарищ его заколет, чтобы не ударил тебя сзади.

Первую минуту-другую эта тактика себя оправдывала.

Но воины, на которых шагал строй брудеров, были одеты не только в хлопок и лен. Иногда пика вонзалась под мышку, но чаще скользила по металлу, отскакивала от доспеха. Удар щитом не мог сбить здоровенного викинга. Некоторые норманны отступали, рубили топором или мечом по рукам и шлемам. Другие, заметив, что удары наносятся только с правой стороны, парировали выпады и сами били в не защищенный щитом бок противника. Бранд, отброшенный на шаг, что привело его в яростное изумление, лупил «Боевым троллем» по шеям и плечам германцев, расширял брешь в их рядах ударами своего массивного щита, и острие клина викингов постепенно продвигалось вперед. Его родич Стирр ловко сбил противника с ног, аккуратно наступил ему на горло кованым башмаком и встал бок о бок с Брандом. Германцы стали отбрасывать свои пики и доставать мечи, в воздухе замелькали стальные клинки.

Агилульф из задних рядов увидел гигантскую фигуру Бранда и скривил губы. «Тот самый урод из Бретраборга, — подумал он. — Сын морского тролля. Ходили сплетни, что он утратил храбрость. Похоже, она вернулась. Кто-то должен остановить его, пока мы сами не струсили, и полагаю, что это буду я. Кажется, викингов не так уж много». И Агилульф стал проталкиваться через ряды воинов, упирающихся щитами в спины товарищей, чтобы сохранить напор штурма.

В темноте бегущий Шеф различил вокруг себя знакомые фигуры: коротышки-англичане в металлических казенных касках установленного им самим образца. Они сбегались с арбалетами наготове. Шеф стал, оглянулся на едва различимую, сверкающую оружием толпу своих и чужих воинов на насыпи.

— Пора расстрелять гостей, — сказал он.

— Нам не видно, в кого целиться, — раздался голос из темноты. — И они постоянно заслоняют друг друга.

Пока Шеф раздумывал, вся гавань вдруг озарилась ярким белым светом, словно в летний полдень. Сражающиеся на мгновенье замерли, зажмурились из-за слепящего сияния; около плавучего заграждения застыла группа разрушителей, подобно попавшим в свет факела кроликам. Шеф поднял глаза и увидел спускающийся с неба огонь под едва угадываемым матерчатым куполом.

Стеффи, отпущенный начальством самостоятельно поработать над летающими факелами, весь день провел с командой катапультеров, пытаясь решить проблему: как выстрелить факелом, чтобы он спускался под куполом, и одновременно поджечь его? Первая часть задачи была решена после двухчасовых усилий, хотя это было нелегко, ведь любой предмет, помещенный в пращу катапульты, при запуске бешено вращался. Некоторые из приготовленных Стеффи снарядов безнадежно застревали в праще, у других купол раскрывался сразу, и они через двадцать ярдов без толку падали на землю. В конце концов изобретатель научился складывать купол так, чтобы он не мешал полету, наполняясь воздухом только на вершине траектории и обеспечивая плавный спуск.

Однако оставалось неясным, как поджигать факелы, а ведь опыты с настоящим огнем были запрещены из-за вражеских наблюдателей. Когда началось нападение, Стеффи стоял около одной из многочисленных вращательниц, расположенных вокруг всей гавани и на крепостных стенах, и ждал возможности выстрелить. Он сразу же зарядил первый из начиненных селитрой снарядов, поджег придуманный им короткий запал, подправил обеими ладонями пращу и отдал приказ стрелять. Купол завис над гаванью, фитиль тлел, и, так и не зажегшись, факел опустился в море. Как и следующий. Не зажегся даже снаряд с безжалостно укороченным фитилем.

— Это все без толку, — сказал один из катапультеров. — Давайте просто кидать камни в те лодки. Даже в темноте мы можем в кого-нибудь попасть.

Стеффи не слушал, разум его охватила паника неудачливого изобретателя.