Король былого и грядущего

Они приближались к царице леса.

Это была липа, огромная, как та, что растет в «Парке Мур» в Хартфордшире, – не менее сотни футов в высоту и футов семнадцать в обхвате, если обхватывать в ярде от земли. Подножие ствола ее, схожего с буковым, украшало кружево молодой поросли, а кора в тех местах, где от ствола отходили большие ветви, треснула и обесцветилась от дождевой воды и древесного сока. Пчелы жужжали среди ее липких и ярких листьев, уходящих в небо все выше и выше, и веревочная лестница терялась в кроне. Без лестницы никто бы на нее не взобрался, даже в железных крючьях.

– Верно надумали, мастер Кэй, – сказал Маленький Джон. – А вон и мастер Робин, между ее корнями.

Мальчики, внимание которых приковал дозорный, забравшийся в воронье гнездо на вершине этого качающегося и шепчущего украшения земли, сразу опустили глаза вниз и впились ими в прославленного разбойника.

Вопреки их ожиданиям, вид у него был вовсе не романтический, – во всяком случае, на первый взгляд, – хоть ростом он лишь немного уступал Маленькому Джону. Эти двое были, безусловно, единственными на свете людьми, которым когда-либо удавалось послать стрелу из большого английского лука на целую милю. Жилистый человек с телом, лишенным жира, не полуголый, как Джон, но в простом выцветшем зеленом платье и с серебряным охотничьим рогом на боку. Чисто выбритый, загорелый, мускулистый и узловатый, как древесные корни, но причиной его зрелости и узловатости были вольный воздух и поэзия, а не возраст, ибо лет ему было едва за тридцать. (Он доживет до восьмидесяти семи и будет считать причиной своего долголетия смолистый воздух сосновых лесов.) В эту минуту он лежал на спине и глядел вверх, хотя и не в небо.

Голова Робина Вуда счастливо покоилась на коленях у Мэриан. Она сидела между корнями липы в цельнокроеном зеленом камзоле с полным стрел колчаном на опояске, голорукая и голоногая. Блестящие каштановые волосы, обыкновенно заплетаемые для удобства в косы на время стряпни и охоты, привольно лились с ее головы, и волны их обрамляли его лицо. Они негромко пели на два голоса, и Мэриан щекотала Робину кончик носа прядью мягких волос.

Под свежею листвою, –

пела девица Мэриан,

Кто рад лежать со мною,
Кто с птичьим хором в лад
Слить звонко песни рад,
К нам просим, к нам просим, к нам просим, –

негромко подпел Робин.

В лесной тени враги одни –
Зима, ненастье, осень.

Они счастливо рассмеялись и начали заново, поочередно выпевая строки:

В ком честолюбья нет,
Кто любит солнца свет,
Сам ищет, что поесть,
Доволен всем, что есть, –

затем оба вместе:

К нам просим, к нам просим, к нам просим.
В лесной тени
Враги одни –
Зима, ненастье, осень[3].

Пенье закончилось смехом. Робин, который накручивал на загорелые пальцы тонкие шелковистые пряди, падавшие ему на лицо, резко дернул за них и вскочил на ноги.

– Привет, Джон, – сказал он, сразу заметив пришедших.

– Привет, Хозяин, – сказал Маленький Джон.

– Так, значит, привел молодых сквайров?

– Они меня привели.

– Так или этак, добро пожаловать, – сказал Робин. – Я не слышал о сэре Экторе ни одного дурного слова и не знаю причин, по которым стоило бы травить его щенят. Как поживаете, Кэй и Варт, и кто указал вам путь через лес по моим прогалинам именно в этот день?

– Робин, – перебила его женщина, – ты их не можешь принять!

– Почему же, голубка моя?

– Они же дети.

– Именно дети нам и нужны.

– Это не по-людски, – сердито сказала она и принялась собирать волосы.

Разбойник, видимо, полагал, что разумнее с нею не спорить. Вместо этого он оборотился к мальчикам и спросил:

– Стрелять умеете?

– Будьте уверены, – сказал Варт.

– Мог бы попробовать, – сказал более сдержанный Кэй под общий смех, вызванный заверением Варта.

– Иди-ка сюда, Мэриан, дай им один из твоих луков.

Она подала ему лук и с полдюжины коротких стрел.

– А ну-ка, в чучело, – сказал Робин, передавая их Варту.

Варт огляделся и обнаружил чучело примерно в сотне шагов от себя. Он понял, что свалял дурака, и весело сказал:

– Прости, Робин Вуд, но, боюсь, для меня это далековато.

– Не беда, – ответил разбойник. – Выстрели. Мне достаточно посмотреть, как ты это делаешь.

Варт наложил стрелу как только мог быстро и аккуратно, широко расставил ноги в линию с направлением, по которому хотел отправить стрелу, расправил плечи, оттянул тетиву к подбородку, смерил взглядом мишень, направил стрелу вверх примерно на двадцать градусов, прицелился на двадцать ярдов правее, потому что всегда немного отдергивал влево, и пустил стрелу. Он промахнулся, но не сильно.

– Теперь Кэй, – сказал Робин.