Король Ардена

– Не спросишь, да? – Аврора шмыгнула носом. – Хорошо, тогда я сама расскажу. В день перед отъездом в Арден я сбежала из замка, чтобы в одиночестве погулять по Древнему лесу. За мной увязался Герольд. Он был очень зол из-за стычки с Рэндаллом и всю дорогу твердил о том, что с радостью отрубил бы ему голову. Он спросил у меня, хотела бы я расторгнуть помолвку. Я так злилась на тебя, дядя, за то, что ты без моего согласия выдал меня замуж за чужака. – Аврора усмехнулась сквозь слезы. – Я была глупой наивной дурочкой и даже не понимала, что твое решение в дальнейшем сделает меня по-настоящему счастливой. Я ответила Герольду, что с радостью отменила бы помолвку. Он предложил мне помочь, и я без раздумий согласилась, не подозревая, что сама себе вырыла яму.

Воспоминания, захороненные под толщей льда, вспыхнули перед глазами. Холод сковал ее тело прямо как в тот день, когда она лежала полуголой на снегу. Внутренности стянуло тугим узлом от подступившей тошноты.

– В тот день Герольд признался мне… в любви. – Она говорила тихо и ровно, устремив взгляд в пустоту и наконец-то перестав плакать. – Он сказал, что я должна стать его женой и что ему плевать на мнение людей. Он знал, что Рэндалл слишком благороден, чтобы консумировать брак против моей воли. И поэтому Герольд решил, что именно он должен забрать право первой ночи.

Гробовую тишину зала нарушил тяжелый прерывистый вздох царицы Арии. Она хватала ртом воздух так, будто ее душили невидимые руки.

Аврора закрыла глаза, готовясь произнести заключительную часть признания.

– В тот день я не падала с дерева. Дирк, Кир, Ян, вам хорошо известно, как ловко я взбиралась по деревьям и стенам замка. Неужели вы так легко поверили в сказку Герольда о том, что я сорвалась с ветки? – Она открыла глаза и встретилась со взглядом Дирка, в котором читались горечь и искреннее сожаление.

Осталось совсем чуть-чуть.

– В тот день Герольд…

По ее щекам покатились новые слезы. Аврора пыталась вымолвить последние слова, но они комом застряли в горле, обжигая его изнутри. Ей хотелось разодрать шею ногтями, только бы вытащить признание, освободиться от его тяжести, но она не могла.

Два простых слова оказались ее самой непосильной ношей. Самой большой болью и самым горьким разочарованием.

Аврора часто-часто заморгала, чтобы прояснить замутненное зрение, и увидела, что ее перстень мерцает ярким светом, привлекая внимание не только ее, но и всех присутствующих.

«Тише, успокойся, все будет хорошо, слышишь? Я никому тебя не отдам. Никогда от тебя не откажусь, Аврора, клянусь… Все будет хорошо».

Воспоминание о далеком вечере у камина вихрем пронеслось в голове и придало ей сил. Она не одна. Рэндалл почувствовал ее печаль. Аврора была уверена, что этот образ появился в ее сознании в столь нужный момент именно благодаря ему.

– Он изнасиловал меня, – произнесла она уверенно и громко.

– Нет! Ты лжешь! Ты клевещешь на моего сына, мерзавка! – Ария, захлебываясь в рыданиях, бросилась на Аврору, но путь ей тут же преградил Закария.

Кай подбежал к матери и крепко обхватил за талию, не давая приблизиться к Авроре.

– Это правда. Дирк, помнишь, в Ардене я сказала, что ты даже представить не можешь, через что я прошла перед отъездом из Колдхейма, что об этом знал только Рэндалл и он спас меня? – умоляюще обратилась она к брату. – Я имела в виду это. Рэндалл подстроил казнь Тины, чтобы снять подозрения с настоящей убийцы. Он хотел защитить меня. А Тина здесь вообще ни при чем. Она не знала о том, что я сделала, но приняла всю вину на себя, потому что предана мне.

– Я тебе не верю! Ты лжешь! Мой сын не мог! – продолжала в слезах кричать Ария, пытаясь вырваться из хватки сына.

– Кай, уведи мать, пусть служанки дадут ей успокоительное снадобье, – надтреснутым голосом приказал Дайн.

– Будь ты проклята! Будь проклята, лгунья! Убийца!

Ее удаляющиеся крики звенели в ушах Авроры, и она дрожащей рукой провела по лбу, стирая холодную испарину.

– Вот мое признание, дядя. По законам Севера я имела право отстоять свою честь. Ты знаешь, что девичья честь дороже жизни и плата за ее кражу – жизнь. Ты поклялся моему отцу защищать меня, но не смог уберечь от собственного сына. Ты покрывал его страшные грехи из-за слепой любви, и вот чем все обернулось.

Дайн склонил голову и прикрыл огромной ладонью лицо. Аврора хотела посмотреть ему в глаза, понять, верит ли он ей, испытывает ли муки совести. Но он будто вовсе ничего не слышал.

– Можешь казнить меня, дядя, но клянусь: я отыщу папу в Долине Вечности и скажу ему, что его любимый брат не уберег меня, что заставил пройти через предательство и унижение и лишил жизни. Скажу, что когда моей семье угрожала опасность, он отвернулся от меня, примкнув к моим врагам, которые обрезали мои косы, словно я блудница, и оставили на моем лице шрам. Объявляй приговор, дядя. Только на сей раз никакие мешки золота не смогут усыпить твою совесть.