Читаем Корнилов полностью

После обеда в столицу ушла телеграмма за подписью Лукомского. В ней вновь повторялось сказанное уже много раз: спасение России в создании сильной власти, оздоровлении армии и наведении порядка в тылу. Лукомский писал, что все эти мероприятия были одобрены правительством. Подтверждением этому могут служить визиты Савинкова и Львова, приезжавших от имени Керенского. Лукомский заявлял, что «остановить начавшееся с Вашего же одобрения дело невозможно и это поведет лишь к гражданской войне, окончательному разложению армии и позорному сепаратному миру, следствием коего, конечно, не будет закрепление завоеваний революции.

Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его. Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала.

Я лично не могу принять на себя ответственность за армию, хотя бы на короткое время, и не считаю возможным принимать должность от генерала Корнилова, ибо за этим последует взрыв в армии, который погубит Россию»103.

Телеграмма Лукомского была единственным ответом Ставки на вызов правительства. Поразительно, но Корнилов даже не попытался лично связаться с премьером для того, чтобы разрешить возникшее недоразумение. Можно понять, что в этом сыграла свою роль гордость — Керенский действительно уволил Корнилова как лакея. Но в Могилеве вообще была утеряна всякая информация о происходящем в столице. Своим бездействием Ставка отдавала инициативу противной стороне и рисковала поплатиться за это. Керенский же сознательно шел на обострение конфликта, с порога отвергая все попытки примирения.

В Петрограде воскресенье 27 августа 1917 года выдалось теплым и ясным. В воздухе уже дышало осенью (по европейскому календарю на дворе был сентябрь), но погода была солнечной и какой-то радостной. На улицах царила удивительная тишина. До этого в течение как минимум двух недель по городу ходили слухи о массовых беспорядках, предстоящих в день полугодового юбилея революции. Напуганные власти постарались свернуть все запланированные мероприятия. Даже торжественное заседание ВЦИКа Советов прошло накануне. Марсово поле — излюбленное место проведения демонстраций, было пустынно. На Невском мальчишки-газетчики приставали к прохожим с надоевшими новостями о немецкой угрозе и голодных волнениях в провинции. Никто и не догадывался, какой скандал разгорится уже в ближайшие часы.

В полдень невыспавшиеся члены правительства вновь собрались в Зимнем дворце. Формально накануне министры подали в отставку и потому встреча была объявлена частным совещанием. Керенский прочел собравшимся текст своего обращения к населению. В нем было много слов о защите завоеваний революции, свободы и республиканского строя, но причины отставки Корнилова были названы крайне расплывчато и неубедительно. В итоге министры отказались подписать этот документ, мотивируя свой поступок вчерашней отставкой. Часть присутствовавших предложила повременить с обнародованием обращения и попытаться еще раз связаться со Ставкой. Керенский не возражал, но отказался лично беседовать с Корниловым. Это было поручено Савинкову, а заседание прервано до вечера.

На переговоры с Корниловым Савинков взял с собой В. А. Маклакова. Он был известен как человек весьма умеренных политических взглядов, спокойный и рассудительный. Участие его в урегулировании разгоравшегося конфликта могло стать очень важным. Надо сказать, что сам Савинков повел себя во время этой беседы не лучшим образом. Он начал долго обвинять Корнилова в обмане, причем используя очень жесткие выражения. Создается впечатление, что бывший террорист смалодушничал. Керенский считал Савинкова главным виновником «корниловского дела» и был готов отдать приказ о его аресте104. Обвиняя Корнилова, Савинков, таким образом, оправдывал себя.

Корнилов попросил полчаса для обдумывания ответа. По прошествии этого срока разговор возобновился. Главковерх повторил, что ни на секунду не думал поднимать мятеж. Он неоднократно говорил, что не мыслит себе правительства без участия Керенского и Савинкова. Именно такие инструкции и были даны Львову. «Я вновь повторяю, что мне интересы моей Родины, сохранение мощи армии дороже всего. Свою любовь к Родине я доказал много раз, рискуя собственной жизнью, и ни вам, ни остальным министрам правительства не приходится напоминать мне о долге перед Родиной». Корнилов сказал, что решение о его отставке навязано изменниками и предателями и подчиниться ему равнозначно бегству с поля битвы. «В полном сознании своей ответственности перед страной, перед историей и перед своей совестью, я твердо заявляю, что в грозный час, переживаемый нашей Родиной, я со своего поста не уйду»105.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии