Корни ритуализма в церкви и масонстве

Современный священник повторяет жест за жестом действия языческого жреца. Он поднимает хлеб и предлагает его для освящения; благословляет воду, которую следует налить в потир, и затем наливают туда вино, окуривает благовониями алтарь, и т.д., и т.д., и, входя в алтарь, умывает руки, говоря: «Я умываю свои руки среди НЕВИННЫХ и обхожу твой алтарь, о, Господь». Он делает это, потому что древний языческий жрец делал то же самое, говоря: «Я умываю (святой водой) свои руки среди НЕВИННЫХ (полностью посвященных братьев) и обхожу твой алтарь, о, великая Богиня (Церера)». Трижды обходил верховный жрец вокруг алтаря, осыпанного подношениями, неся высоко над своей головой сосуд, покрытый концом своей снежно-белой мантии из ягнячьей кожи…

Священное облачение, одеваемое папой, мантия, «имеет форму шарфа, изготовленного из белой шерсти , расшитого малиновыми крестами». В греческой церкви священник покрывает потир концом мантии, перекинутой через его плечо.

Верховный жрец древности трижды повторял в ходе божественных служб свои «O, redemptor mundi»[22] Аполлону, «Солнцу», свои «mater Salvatoris»[23] — Церере, земле, свой Virgo partitura — Богине Деве, и т.д., и произносил семь тройных поминовений . (Внимайте, о, масоны!).

Тройное число, столь почитаемое в древности, является столь же почитаемым и сегодня, и пять раз произносится в течение мессы. Мы имеем: три introibo («входная», церковная песнь), три Kyrie eleison («Господи помилуй»), три mea culpa («моя вина»), три agnus dei («агнец божий»), три Dominus Vobiscum . Истинно масонский ряд! Позвольте нам прибавить к этому три et cum spiritu tuo , и христианская месса предоставит нам те же самые семь тройных поминовений .

ЯЗЫЧЕСТВО, МАСОНСТВО И ТЕОЛОГИЯ — такова историческая троица, которая сегодня правит миром sub rosa (тайно). Мы закончим с масонским приветствием и скажем:

Прославленные офицеры Хирама Абифа, посвященные и «сыновья вдовы». Царство Тьмы скоро рассеется, но существуют области, которых все еще не коснулась рука ученого, и столь же темные, как египетская ночь.

Fratres, sorbii estote et vigilate!

«Люцифер», март, май 1889 г.