Кордон

В кают—компанию вошел гауптман Темлецкий, сменивший парадный мундир на тусклую серо—зеленую полевую куртку.

– Господа офицеры! См объявляю тревогу. Бганы на Старой схлестнулись смертно. Якобы коров делили. Имеем десяток трупов минимум. Мальчишка от Младших прибежал. Кровью, вопит, все залито, хоть кораблики пускай.

Глава 2

…Бганы, которых насчитывалось пятеро – отец-старшак и четыре сына – люди были основательные и хозяйственные. Крепко держали и Старую Бгановку, где обитал отец с самым младшим, холостым еще сыном, и Бгановку Новую, где жили семейные братья. Зарились одно время на Вымрувку, там где солеварня пана Жижки по прозвищу Вырви-Глыз, но не выгорело. Одноглазый сам на кого хочешь позарится. Не менее основательный персонаж.

Но и кроме солеварни, Бганам было чем похвалиться: и поля, и две пасеки, и тайных делянок несчетно. На полях, средь пшеницы, тоже росло… всякое, законами Республики не особо разрешенное. Ну и полторы сотни коров со всякими хрюшками…

– Чисто магнаты, – подвел итог краткой справки Анджей, который с ландфебелем ехал во главе колонны, растянувшейся на узкой тропинке.

– Можно и так сказать, – перевел дух Водичка, вкратце посвятивший командира в местные экономические реалии, – разве что звания подлого, и баб на шелках драть не приучены.

– Скользко на шелках драть, на пол усвистеть можно, – задумчиво произнес Анджей, обернувшись в сторону Байды, – вместе с бабой…

– Что, совсем хороший? – в свою очередь обернулся и ландфебель. – Ох, ну курва ж мать, прости, Царица Небесная…

Поручик Байда, назначенный старшим в деле, еще на заставе залезал на лошадь с некоторой долей неуверенности и легкой расслабленностью в членах. Отъехав же от заставы, поручик, радуясь, что ускользнул от бдительного командирского ока, влил в себя всю загодя припрятанную флягу. Отчего Байду и вовсе развезло – офицер качался в седле из стороны в сторону. От падения пока что спасало везение, шальное счастье пьяных и дураков.

– Нельзя его таким везти, – нахмурился ландфебель, – граничары ко всему привычные, но вдруг очнется не вовремя.

– Буйный? – уточнил Анджея. Прапорщика самого слегка вело. Но свежий лесной воздух и оживленный деловой разговор потихоньку трезвили. – Или муроводит?

– Блюет, – пояснил Водичка и рявкнул:

– Близнюк и Сучевский, пана поручика под белы руки, и на заставу. Ферштейн?

Рядовые, кряжистые мужики, эдак десятого года службы на вид, а то и давнее, молча ухватили поручикову лошадь под уздцы. Развернули, делая вид, что Байды как бы и нету здесь. А что кричит кто-то, пуская пузыри, так то морок. Фантом сиречь.

Анджей дождался, пока маленький конвой скроется за поворотом узкой лесной дорожки, потом махнул рукой – двинули, мол. Оглянулся еще раз…

– Довезут, не переживайте, – подтвердил Водичка, – они парни надежные. А что у Бганов случилось – то брехня все. Не коров они там делили! Да и что там делить, рога отдельно, копыта отдельно.

– А из—за чего? – спросил Анджей, удивленный резким переходом. – Скот, насколько знаю, в здешних местах первая ценность.

– С тем не спорю, – замотал головой ландфебель. – Только зуб даю, что они, по своему падлючьему обычаю за лето с батраками не рассчитались. Ну или кинули по десятке в зубы, и зимуй как хочешь! Вот и взбеленились люди. Бганы те еще жучары! И знаете, господин прапорщик, до того ведь наглые, что даже ученых столичных, и тех обжулили!

– Ученых столичных? Когда успели? Мы с ними неделю как на заставе. Одним поездом из Крукова добирались.

– Да я не про тех, а про прошлых! – Радостно оскалился Водичка. – Этих ты еще попробуй обжулить! Один профессор чего стоит!

Анджей мысленно согласился с характеристикой профессора. Пан Конецпольский держался так, словно в прошлом служил не меньше, чем полковником, а то и бригадиром. И выправка, и борода, и не голос, а сущий глас, на весь плац рычать можно. Остальные геологи, конечно, пожиже, но тоже видно, что бывалые. Разве что барышня–секретарь выбивалась, сущей тростинкой смотрелось.

Подолянский тряхнул головой. Хватит с тебя, пан Анджей, дуростей любовных! Хватит! Экспедиция тут еще от силы пару недель пробудет, а там, прощай, пани Юлия, скатертью тебе дорога под белы ноженьки…

– Те тоже по округе бродили да в старых бумагах копались?

По большому счету, Анджею было плевать и на прошлых ученых, и на их занятия. Но лес, казавшийся по дороге на заставу родным, своим в доску, теперь оборотился жутким урочищем. Тянулись из темноты острые лапы-ветки, ухали филины, идущая на убыль луна светом мертвых падала на лицо. А добродушный бас ландфебеля хоть как-то развеивал страшноватое наваждение..

– Не, те все больше копали, ямы рыли. Шурфы называются, слышали, может?

– Слышал, знакомое слово. А что искали, не говорили?

– Да кто ж простому унтеру такое скажет? – улыбнулся Водичка. – Но искали они золото и соль.

– И как, успешно?

– Куда там, успешно, господин прапорщик? Было бы успешно, тут не три хутора с заставой скучали, а целый город отгрохали бы! Не нашли ничего, а потом еще и рабочие у них угорели.

– Насмерть?