Корабль мертвецов

Я как мог старался выглядеть приличным бойцом. Со всей силой эйнхерия я пнул ногой в грудь ближайшего зомби – словно в ведро со льдом вляпался, – а когда он упал, подхватил его меч и проткнул его ближайшего соратника.

– Ну, кому тут еще нужен целитель? – завопил я.

Секунд десять мы держались нормально. Взорвалась еще одна руна. Еще одна утка массового поражения выкосила ряды противника, оставив в них проплешину в форме кряквы. С носовой части палубы доносились выстрелы спрингфилдского мушкета Ти Джея (модели 1861 года). Мэллори ругалась на гаэльском.

Потом Хафборн Гундерсон заорал:

– Я – Хафборн из Флома!

На что какой-то сильно недалекий великан брякнул:

– Флом? Ну и дыра!

– РРРАААААРГГГXXXXXXХ! – Рев Гундерсона сотряс корабль, а следом послышался звук, с которым его боевой топор косил противников целыми шеренгами.

Алекс и Сэм сражались как демоны-близнецы – разящее светом копье Сэм и бритвенно-острая гаррота Алекс уничтожали мертвецов с одинаковой быстротой.

Но нас окружали такие вражеские орды, что рано или поздно везение должно было закончиться. И вот мне угодило тупой стороной копья в висок, и я повалился на колени.

– Сеньор! – закричал Джек.

Я увидел, как топор какого-то зомби летит мне в лицо. Джек явно не успеет остановить его. И я подумал, как настоящий поэт, испивший меда Квасира: «Блин, вот непруха-то…»

А потом что-то произошло – и это что-то не было моей смертью.

Где-то у меня под ложечкой злым, готовым взорваться комком сконцентрировалась железная уверенность, что эту битву надо остановить – она просто должна остановиться, если мы хотим завершить свою миссию. И я взревел похлеще Хафборна Гундерсона.

Золотой свет хлынул во все стороны, затопляя палубу корабля, вырывая мечи из рук воинов, разворачивая в воздухе брошенное оружие и направляя его в море, оставляя целые батальоны без копий, топоров и щитов.

Я кое-как поднялся на ноги. Бой прекратился. Повсюду, куда долетел мой голос, все остались с пустыми руками – оружие оказалось жестоко вырвано у них и заброшено за пределы досягаемости. Даже Джек улетел куда-то за правый борт, и я подозревал, что он еще выскажет мне по этому поводу, если я уцелею. Все, кто был на корабле, враги и друзья, оказались обезоружены миром Фрея – силой, которую мне прежде удалось призвать лишь однажды.

Встревоженные великаны и сконфуженные зомби попятились от меня. Сэм и Алекс подбежали и встали рядом.

В голове грохотало. Перед глазами плыло. Мне выбили зуб, и в рту было полно крови.

Мир Фрея – отличный фокус для вечеринок. Вернейший способ привлечь всеобщее внимание. Но он не длится вечно. Рано или поздно наши противники так или иначе вернут себе оружие и продолжат игру «Убей целителя».

Но пока все стояли, застыв в священном трепете с пустыми руками, над ухом у меня раздался знакомый голос:

– Ну ничего себе, Магнус. Это было впечатляюще.

Драугры расступились, пропуская Локи в его накрахмаленном до хруста адмиральском кителе, с волосами цвета осенней листвы, с покрытыми шрамами губами, изогнутыми в усмешке, со зловещим и веселым огоньком в глазах.

За ним шла Сигюн, настрадавшаяся жена Локи, которая веками держала над ним чашу, чтобы яд не капал ему на лицо, – про такие обязанности супруги определенно не говорится в стандартных брачных обетах. Ее бледное, изможденное лицо ничего не выражало, только кровавые слезы продолжали течь по щекам. Мне показалось, что она чуть больше обычного поджала губы, словно разочаровалась, увидев меня снова.

– Локи… – Я сплюнул кровь. Губы едва слушались меня. – Вызываю тебя на перебранку!

Локи молча смотрел на меня, словно ждал продолжения. Например, чего-то вроде: «…На перебранку с вот этим парнем, который куда искуснее в ругани, чем я, и вообще намного более устрашающий».

Бесконечные ряды мертвецов вокруг, казалось, затаили дыхание, хотя чего им там таить.

Ньёрд, Фригг, Скади – все уверяли меня, что Локи непременно примет вызов. Это традиция. Отказаться означает замарать свою честь. Пусть я еле шевелю разбитым ртом, пусть у меня звенит в голове и нет никакой гарантии, что мед Квасира станет творить поэзию моими голосовыми связками, но, по крайней мере, я вызвал бога-обманщика на словесный поединок.

Локи запрокинул лицо к серому небу и расхохотался.

– Спасибо, конечно, Магнус Чейз, – сказал он, – но думаю, мы просто убьем вас.

Глава XLII Я долго запрягаю…

Сэм бросилась к Локи. Думаю, она меньше всех удивилась тому, что он, как последний негодяй и предатель, не принял мой вызов.

Но прежде чем Сэм успела вонзить копье в грудь своего отца, чей-то голос прогремел:

– Стоять!

И Сэм остановилась.

У меня по-прежнему висела пелена перед глазами. В первый момент мне показалось, что это Локи выкрикнул приказ и Сэм подчинилась против собственной воли. Выходит, все тренировки и упражнения, все посты и молитвы не помогли ей.