Корабль мертвецов

Сквозь вой ветра и грохот ледников, сползающих в залив, до нас доносились звуки с палубы Нагльфара: гремели цепи, скрипели бимсы, великаны хрипло выкрикивали команды и башмаки припозднившихся воинов топали по палубе из ногтей. Корабль явно готовился к отплытию.

Нам оставалось около сотни метров до причала, когда Алекс дернула меня за руку:

– Пригнись, балда!

Я повалился на снег, хотя и не понимал, как можно спрятаться лучше, мы ведь и так невидимки.

Из вьюжной пелены шагах в десяти от нас появился отряд жуткого вида солдат, марширующий к Нагльфару. Я-то их не видел, а когда разглядел, то согласился с Алекс: одной невидимости мало, чтобы чувствовать себя спокойно рядом с этими ребятами.

Их рваные кожаные доспехи были покрыты коркой льда. От их тел остались лишь скелеты с высохшими клочьями мяса. В пустых грудных клетках и черепах горели потусторонние синие огни, поэтому отряд смахивал на ходячие свечки на самом мерзком деньрожденном торте всех времен.

Когда мертвецы топали мимо, я обратил внимание, что из подошв их ботинок торчат гвозди. Хафборн Гундерсон как-то рассказывал: поскольку дорога в Хельхейм покрыта льдом, в башмаки умерших бесславной смертью набивают гвоздей, чтобы они не поскользнулись по пути. Теперь те же башмаки помогали своим хозяевам вернуться в мир живых.

Рука Алекс в моей руке дрожала. А может, это меня самого била дрожь. Наконец, все мертвецы миновали нас и ушли в сторону своего корабля.

Я неуверенно встал на ноги.

– Аллах, защити нас, – пробормотала Самира.

Я истово понадеялся, что если Большая Шишка и правда существует, то у Сэм там, наверху, есть блат. Потому что защита нам точно понадобится.

– Наши друзья будут сражаться с ними лицом к лицу, – сказала Алекс. – Надо спешить.

И снова она была права. Единственное, что могло заставить меня сунуться на корабль, кишащий зомби, это мысль о том, что, если мы этого не сделаем, нашим друзьям придется биться с ними без нас. А этому не бывать.

Я ступил в полосу снега, утоптанного армией мертвецов, и вдруг у меня в голове зазвучал шепот: «Магнус… Магнус…»

Глаза пронзила боль. Колени подогнулись. Голоса были знакомые: одни – злые и хриплые, другие – добрые и нежные. Все они эхом отдавались у меня в голове, требуя внимания. А один из них… был голос моей мамы.

Я пошатнулся.

– Эй! – прошипела Алекс. – Ты чего?.. Подождите, что это?

Неужели она тоже услышала голоса? Я обернулся, ища взглядом, откуда они раздаются. И только теперь заметил шагах в пятидесяти в той стороне, откуда появились драугры, черный квадратный провал, наклонный туннель в ничто.

– Магнус, – шептал голос дяди Рэндольфа. – Прости меня, мой мальчик. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Спустись сюда. Дай мне взглянуть на тебя еще раз.

– Магнус, – вторил ему голос, который я прежде слышал только во сне. Голос Кэролайн, жены дяди Рэндольфа. – Умоляю, прости его. Он хотел как лучше. Иди сюда, милый. Я хочу познакомиться с тобой.

– Ты наш двоюродный брат? – раздался голос маленькой девочки, Эммы, старшей дочки Рэндольфа. – Мне папа тоже дал руну Одал. Хочешь, покажу?

Больнее всего было слышать мамин голос:

– Давай, Магнус! – весело звала она меня точь-в-точь, как раньше, когда тащила вверх по тропе, чтобы показать мне потрясающий вид с холма. Только теперь в голосе ее звучал холод, будто она дышала фреоном. – Скорее!

Голоса рвали меня на части, с каждым шепотом я терял частицу разума. Сколько мне лет – шестнадцать? Или двенадцать? Или десять? Где я – в Нифльхейме? Или на Синих холмах? А может, на яхте дяди Рэндольфа?

Рука Алекс выскользнула из моей. Мне было все равно.

Я сделал шаг к провалу.

Где-то позади Сэм окликнула:

– Ребята?..

В ее голосе звучала тревога, даже почти паника, но в эту минуту он казался мне не более реальным, чем шепот призраков. Она не могла остановить меня. Она даже не видела моих следов на полосе утоптанного снега, оставшегося после зомби. Если побежать, я смогу одолеть эту ледяную дорогу и нырнуть в Хельхейм прежде, чем мои друзья поймут, что происходит. Ужасно соблазнительная мысль.

Моя семья ждала меня там, внизу. Мне сказала это Хель, богиня бесславно умерших, когда мы встретились на холме Банкер-Хилл. Она обещала, что я смогу присоединиться к ним. Возможно, им нужна моя помощь.

Джек нагрелся и пульсировал у меня на груди. Чего это он?

Слева от меня Алекс прошептала:

– Нет. Нет, я не стану слушать.

– Алекс! – воскликнула Сэм. – Слава богу! А где Магнус?

Что это Сэм так разволновалась? Я смутно припомнил, что мы явились в Нифльхейм не просто так. Я… наверное, мне не стоит сейчас прыгать в Хельхейм. Возможно, тогда я погибну.

Шепчущие голоса стали громче, настойчивей.

Мой разум сопротивлялся им. Я подавил порыв бежать очертя голову в темный туннель.

Невидимым меня делал Одал – руна семейного наследия. Что, если это – оборотная сторона ее магии? Руна дала мне возможность слышать голоса мертвых родных, влекущих меня в свое царство.

Алекс снова нашарила мою руку:

– Я держу его!

Я подавил раздражение и хрипло каркнул:

– Зачем?..