Корабль мечты

Но потом, резко протрезвев, он повернулся к доктору, и Исаак увидел боль в его глазах.

– Прошу тебя. Спаси ее.

Глава 25

Шимон решил, что не стоит ехать по тракту – на нем была одежда капитана из войска Папы, а значит, стоило держаться подальше от стражи. Но лес оказался гуще, чем Барух ожидал, потому не получалось продвигаться вперед быстро. Он добрался до таверны, когда уже стемнело.

Шимон решил дождаться следующего утра и только тогда приступать к делу. Он устроился на камнях возле ручья и развел костер. Есть было нечего, но мужчина не чувствовал слабости. Напившись воды, он напоил коня и улегся спать.

Но сон не шел. Шимон думал о произошедшем в таверне. Как легко он поверил этой девушке. Так же, как и Меркурио. Можно сколько угодно накапливать в себе гнев и ненависть, можно превратиться в совершенно другого человека, можно навсегда отринуть страх, но откуда взять жизненный опыт? Меркурио и эта девчонка с младых ногтей вынуждены были сражаться за выживание. Они быстро поняли, что нужно уподобиться диким зверям, чтобы остаться в живых. А вот Шимон считал, что все его беды оттого, что он родился евреем. Дело и торговые связи он унаследовал от отца – тот тоже был купцом. Отцу же покупатели достались от деда. Никто из семьи Баруха не жил в бедности, им не довелось познать истинный лик нищеты. Но каждый из предков Шимона жил в страхе. Они боялись потерять то, что имели. Боялись жить среди христиан, оставаясь евреями. Боялись нарушить законы общины. Боялись изменить жене, жене, которую выбрали им родители. Боялись испытывать не только гнев или страсть, но и радость. Иногда Шимону казалось, что он боится бояться. Но сейчас, поразмыслив над этим, он понял, что всю жизнь боялся утратить свой страх. Страх был верным попутчиком, он утешал, вел по предуготованной дороге жизни. Страх не допускал перемен, давил любые мысли, противоречащие установкам общины. Страх обеспечивал стабильность.

Небо на востоке посерело. В предрассветных сумерках Шимон смотрел на могучие ветви дуба и улыбался. Теперь уже ничто не могло его удержать. Его судьба изменилась. Может быть, ему следовало бы благодарить Меркурио, уничтожившего его прежнюю жизнь. Это Меркурио заставил Шимона принять свою истинную сущность, сущность, которую Барух подавлял всю жизнь. Благодаря Меркурио Шимон нарушил закон, взял в руки оружие, всадил клинок в тело врага, дал волю ненависти, ярости, гневу на Бога и людей.

Меркурио лишил его голоса, воспользовавшись его же оружием, но теперь Шимон обрел иной голос, голос, исходивший из его сердца, его нутра, его самости. Да, все это сотворил Меркурио. И Шимон готов был отплатить ему за это. Но вначале нужно было отплатить девчонке, оставившей его в дураках и преподавшей важный урок. После всех этих лет, проведенных в летаргическом сне, Барух познал, что значит быть живым. Он почувствовал, как можно вожделеть женщину. Ощутил, как наливается кровью кусок мяса у него между ног, как зарождается в его теле страсть. А главное, Шимон вкусил пьянящего чувства свободы, свободы от собственного страха. Свободы риска. Да, это стало для Баруха новым наслаждением. Риск. Жизнь показывала, что боги на стороне тех, кто рискует. Не бог иудеев. Этот бог сказал бы Шимону, что тот допускает страшную ошибку. Барух отвратился от бога своих предков. Теперь его хранили другие боги, кровожадные, дикие божества язычников. И эти божества преподнесли ему дивный дар. Шимон был обречен гнить в тюрьме по ложному обвинению, но ему удалось освободиться благодаря случайности. Благодаря событиям, никоим образом с ним не связанным. Барух узнал себя в разбойнике, который спас ему жизнь. В тот миг он не боялся смерти. Он испытывал ярость оттого, что не успел выполнить свое предназначение. Ярость, но не страх.

«Я перешел черту, – сказал себе Шимон. – И теперь пути назад нет».

Встав, мужчина умылся. Он подумал над тем, не почистить ли меч, но запекшаяся на лезвии кровь придавала ему уверенности, и Барух не стал смывать со стали темные пятна. Вскочив на коня, Шимон поскакал к таверне. Очутившись неподалеку, он спешился, привязал коня к дубу и присел на землю. Нужно было подумать. Кроме «генерала» и девчонки в доме находилось еще две служанки и трое конюших. Но Шимона интересовала только девушка.

Наблюдая за таверной, он вскоре увидел, как двое слуг забрались на запряженную мулом повозку и поехали прочь. Третий направился в лес, катя перед собой тележку.

Настало время действовать.

Генерал сидел перед таверной в беседке, попивая вино. После каждого глотка он тщательно отирал бороду. Напившись вдоволь, старик достал из-под камзола трубку и принялся забивать в нее табак.

Он как раз собирался закурить, когда Шимон набросился на него. Схватив генерала за прядь волос, падавшую на лоб, Барух запрокинул ему голову и приставил лезвие меча к морщинистому горлу. Резким движением он провел клинком по дряблой коже, перерезая старику горло.