Корабль Иштар

— Ты не понял, — сказала Шаран. — Когда ты убьешь черного жреца, я высажу тебя там, где ты захочешь. И тогда драгоценности пригодятся тебе.

Помолчав, она добавила:

— А разве они не имеют ценности там, откуда ты пришел и куда, пока на тебе не было цепей, ты всегда возвращался, если угрожала опасность?

Сладким ядом растекался ее голос, но Кентон только рассмеялся.

— Чего же ты еще хочешь? — спросила она. — Если этого недостаточно, то чего еще?

— Тебя! — ответил он.

— Меня! — Шаран не верила своим ушам. — Чтобы я отдавала себя кому-то как награду! Отдавала — тебе! Собака! — бушевала она. — Никогда!

До этого момента Кентон заранее рассчитал каждое свое слово, но сейчас, когда он заговорил, в его голосе звучал такой же искренний гнев, как и у Шаран.

— Нет! — воскликнул он. — Нет! Не ты отдашь! Клянусь Богом, Шаран, я сам возьму!

Он протянул к ней закованные в железо руки.

— Я завоюю этот корабль без твоей помощи — ты называла меня лжецом и рабом, а теперь швыряешь мне плату, как мяснику. Нет! Я завоюю корабль и сделаю это своими руками. И этими же руками я завоюю тебя!

— Ты мне угрожаешь! — Лицо Шаран озарилось гневом. — Ты!

Из-под одежды она выхватила узкий кинжал и швырнула ему. Словно ударившись о твердую невидимую стену, кинжал звякнул и отскочил, расколовшись, упал к ее ногам.

Шаран побледнела и отпрянула.

— Ты ненавидишь меня, — усмехнулся Кентон. — Пусть так и будет, Шаран. Ибо что такое ненависть, если не пламя, очищающее сосуд для вина любви?

Звук, с которым Шаран закрыла дверь, войдя в каюту, нельзя было назвать мягким. Хмуро усмехнувшись, Кентон склонился над веслом. Вскоре он спал так же крепко, как и похрапывающий рядом северянин.

10. Корабль плывет

Кентон проснулся от какого-то шума. На обеих палубах стояли люди. Размахивая руками, они показывали куда-то вдаль и громко говорили о чем-то. Над ними парила стая птиц. Впервые Кентон видел птиц в этом странном мире. Их крылья походили на крылья огромных бабочек. Их сверкающие перья, казалось, были покрыты ярко-красным и золотистым лаком. Их голоса звучали как звон маленьких колокольчиков.

— Земля! — воскликнул викинг. — Мы заходим в гавань. Наверное, чтобы запастись водой и пищей.

Дул свежий ветер, и гребцы не работали. Забыв о плети Закеля, Кентон встал на скамью и смотрел на берег во все глаза. Надсмотрщик этого не заметил, он сам был занят тем же.

Впереди поднимался высокий остров, залитый солнцем; разноцветные пятна, как маленькие радуги, вспыхивали тут и там. Если не считать этих ярких вкраплений, весь остров матово светился, как большой изогнутый топаз, лазурное море переливалось у берегов, как молочный опал, а на вершине острова ветви деревьев склонялись под густой листвой, напоминая огромные золотисто-янтарные плюмажи из страусовых перьев. Над островом радужными вспышками загорались яркие цветы.

Корабль подошел ближе. На носу, смеясь и весело переговариваясь, столпились девушки. Шаран стояла на галерее и задумчиво смотрела вперед.

Остров приближался. Разноцветный парус спустили, и корабль медленно подошел к берегу. Ное его уже почти коснулся земли, и только тогда повернули руль. Они плыли вдоль берега, а незнакомые деревья склоняли над палубой свои листья, похожие на те, что мороз рисует на оконном стекле. Листья были топазово-желтые и солнечно-янтарные; ветви деревьев мерцали, словно вырезанные из желтого хризолита. На них висели огромные огненно-красные цветы, по форме напоминающие лилии.

Медленно, очень медленно двигался корабль. Он вошел в небольшую протоку, ведущую к центру острова. Берега были покрыты яркими разноцветными пятнами, и Кентон увидел, что это цветочные поля, поднимавшиеся друг за другом в виде огромного амфитеатра. Разноцветными вспышками оказались всевозможные птицы размером от крошечных стрекоз до огромных грифов, таких, что живут высоко в Андах. Их сверкающие крылья, казалось, были покрыты ярким лаком.

От острова исходил тонкий аромат. В ярком многообразии цветов изумрудом вспыхивало оперение птиц.

Долина кончилась, и листва деревьев вновь медленно шелестела по палубе. Корабль вошел в устье протоки, вдали показался водопад, как будто жемчужный дождь падал в заросшее папоротником золотистое озеро. Раздался лязг цепи, всплеск упавшего якоря. Нос корабля повернулся, врезался в листву и коснулся берега.

Держа на головах огромные корзины, женщины Шаран перелезали через борта. Шаран смотрела на них со своей галереи, ее взгляд стал еще более задумчив. Женщины исчезли в усыпанной цветами чаще, все слабее и слабее доносились их голоса, и наконец их уже совсем не стало слышно. Подперев ладонями голову, Шаран жадными, широко раскрытыми глазами смотрела вокруг. Над ее золотистыми волосами, струящимися по обе стороны серебряного полумесяца, кружила птица, перья которой переливались изумрудным и голубым цветом, а голос звучал, как звон волшебных колокольчиков. В глазах Шаран Кентон увидел слезы. Поймав его взгляд, Шаран смахнула их, рассердилась. Повернувшись, она собралась уходить, но потом медленно опустилась и села под деревом, так что он не мог ее видеть