Корабль идет дальше

— Ты, наверное, хотел, чтобы директор издательства танцевал перед тобой вприсядку с договором в руках? От восторга, что получил твою заявку? Нет, дорогой мой, так не бывает…

— Так что же делать? Ведь я скоро уезжаю! — закричал я.

— Не знаю. Есть в Ленинграде еще несколько издательств, но не знаю… «Художественная литература», например, печатает главным образом классиков. Если я не ошибаюсь, ты еще не классик? Хорошо все таки, что ты это признаешь. Попробуй «Лениздат». Миша Смирнов, завотделом художественной литературы, — хороший и понимающий парень.

Совершенно обескураженный, я взял второй экземпляр заявки и отправился на Торговый переулок, где тогда помещался «Лениздат». В большой комнате за столами сидело несколько женщин, а посредине за столом побольше — мужчина в очках с блестящими черными волосами читал рукопись. Я понял, что это и есть Миша Смирнов, завотделом, и скромно остановился у стола, ожидая, когда он обратит на меня внимание. Наконец он заметил меня и тотчас же отодвинул папку с листами.

— Вы ко мне?

Я утвердительно кивнул головой.

— Вот заявку принес на повесть для юношества, — сказал я и протянул ему свои листки.

— Садитесь, пожалуйста. Я сейчас посмотрю, — пригласил меня завотделом.

Я уселся в кожаное кресло, стоявшее у стола. Смирнов неторопливо, внимательно читал заявку. Теперь я не пытался угадать, какое впечатление производит моя заявка. Я стал скептиком, у меня не было больше иллюзий. «Детгиз» научил меня быть таким.

Михаил Михайлович читал заявку долго. Прочел, полистал еще, раздумывая над чем-то, поднял на меня глаза и сказал:

— Ну что ж. По-моему, интересно. Оставьте у нас. Приходите через четыре дня. — Он взглянул на настольный календарь. — Да… В будущую пятницу я скажу вам ответ.

— Редсовет? — обреченно спросил я.

— Откуда вы знаете? — бросил быстрый взгляд на меня Смирнов.

— Предполагаю.

— Значит, в будущую пятницу. Хорошо?

— Хорошо.

Я не ждал с нетерпением пятницы. Садился за стол и писал свое «Настоящее море». Это отвлекало меня от мрачных мыслей. Мой герой Гошка Микешин уже подружился с Ромкой, и они вместе купили барочную лодку «Ласточку». Назревал конфликт с Колькой Булочником. Как поведут себя мальчишки? Этого я пока не знал. Одно было ясно. Булочник должен быть посрамлен…

Отпуск кончался, а назначения на судно все еще не было. Ходили слухи, что Министерство морского флота сливается с Министерством речного флота. Отсюда и задержка с назначением. Но мне от этого было не легче.

В пятницу без особенных надежд на успех я отправился в «Лениздат». Увидя меня, Смирнов сказал:

— Мы заключим с вами соглашение и запланируем вашу книжку к выпуску в 1954 году. Успеете?

— Конечно, успею! — заорал я, не чувствуя от радости земли под ногами. — Можно и раньше.

— Нет, раньше не успеете. Работы много. Все зависит от вас. Напишете хорошо, напечатаем книгу. Будет плохо, тогда уж нас не вините… Пока поэтому аванса не даем. Вы литератор молодой, надо гарантировать издательство от всяких случайностей.

Я подписал соглашение, попросил разрешения посылать повесть по главам для ускорения редактирования и радостный помчался домой. Бывают в жизни такие вот счастливые дни! Дома меня ждало еще одно приятное сообщение. Вызывали в «Экспедицию» за назначением.

Меня послали в Херсон на новый чешский буксировщик «Малыгин». Вместе со мною ехал старший механик Волосевич, по прозвищу «Полковник», Савва Дальк и старший механик Васильев с аккуратно расчесанной на две стороны поповской бородкой. Двое последних получили назначение на роскошный пассажирский дизель-электроход «Украина», только что построенный на судостроительной верфи в Комарно. Он не успел пересечь Черное и Азовское моря в разрешенное для перегонов речных судов время и теперь был вынужден зимовать в Херсоне.

Мы приехали в Херсон поздно вечером. Лил дождь, дул ветер с моря, было промозгло-холодно. Вообще, этот зеленый и уютный летом город в декабре произвел на нас отвратительное впечатление. С большим трудом разыскали диспетчерскую и выяснили, что суда наши на холодном отстое, то есть без паров, стоят на судоремонтном заводе, добираться до них трудно, и будет лучше, если мы сейчас пойдем в общежитие устраиваться на ночь, так как в гостиницах свободных номеров нет: в городе идет съезд колхозников области.

Проклиная все на свете, хлюпая по лужам и спрашивая у каждого встречного, как нам найти Пограничную улицу, мы добрались до общежития. Долго стучали в дверь и наконец очутились в плохо освещенном коридоре перед лицом худенькой воинственно настроенной женщины. Это был комендант.

— Нет у меня мест, хлопчики, Кто вас сюда послал? Диспетчерша? Вот и идите к ней спать. Ничего я не знаю. Командированные? У меня все командированные…

После долгих уговоров и жалких просьб комендант смилостивилась:

— Добре. Согласны жить в кухне? Вы не думайте, там тепло и чисто. Только плита стоит. Там у меня девушки-малярши жили, и ничего. Пойдем, посмотрите.

— А стол там есть? — спросил я, сразу решив обеспечить себе рабочее место.

— Ну а как же. Все там есть.