Корабельный плотник

Ночью Джилл проснулся от странных звуков. Из коридора, сквозь тишину до него доносилось совсем тихое мелодичное пение. Некоторое время трактирщик лежал и слушал. Длинная-предлинная песня продолжалась так долго, что, казалось, никогда не кончится. Это нежный женский голос рассказывал грустную историю. Джилл не мог разобрать слов. И тут его осенила догадка. Трактирщик тихонько, чтобы не спугнуть певунью, подошел к двери и приоткрыл её. Теперь он убедился, что это Раита пела какую-то маорийскую песню:

Михи ки те ханга ора

Михи ки папатуануку…

От неосторожного движения дверь скрипнула, и песня тут же прекратилась. Джилл стоял в нерешительности, боясь обнаружить себя. До него донеслись новые звуки, и тут он догадался, что Раита плачет. В этот момент сердце Джилла сжалось в комочек. Ему захотелось подойти к девушке и обнять её…

Трактирщик постоял ещё какое-то время, затем тихонько затворил дверь и лёг на кровать. Потом долго не мог заснуть. Он сам чувствовал себя неуютно от одиночества. Стоило закрыть глаза, как со всех сторон из темноты на него наваливались мысли о Раите, Джинти, её детях, Томе и своей непростой жизни: почти забытых родителях и доброй жене… Наутро Джилл пошёл на кладбище и долго-долго сидел на могиле супруги…

Спустя день объявилась Джинти. Как ни странно выглядела опрятно, от чего Джилл уже отвык. С раннего утра служанка приступила к работе как ни в чём не бывало, и весь день вела себя спокойно и приветливо. Том старался никуда не отлучаться, находился в трактире или рядом, приглядывая за Джинти. До вечера всё обошлось без происшествий.

В этот день у корабельного плотника разыгрался аппетит. На ужин Раита принесла Тому огромную вкусную рыбину, зажаренную по-маорийски в банановых листьях с соусом и бататом. Всё приготовленное старый моряк поедал, высказывая удовольствие.

– Это тебе, Том, шотландское за то, что плохим людям не даёшь меня в обиду, – помигнула ему Джинти, по-видимому, намекая на Джилла. Она поставила на стол перед корабельным плотником добрую порцию джина. А потом, ещё несколько раз подносила ему крепкое спиртное. Становилось заметно, что старый Том здорово захмелел. Он повеселел и к удивлению трактирщика, поднял тост за его здоровье. А Джинти продолжала подливать в его стакан виски.

– Угощайся, моряк! Ты – настоящий шотландец! И не просто шотландец, а абердинец! Сегодня Джинти тебя угощает! Ведь абердинцы – самые лучшие люди в мире, а я всё равно здесь ничего не заработаю! Так, может, хоть ты вспомнишь меня добрым словом…

Том отвечал ей любезностью. Никто прежде не видел старого моряка в таком хорошем настроении. Он ещё провозгласил тост за капитана Найта, за малюток Джинти и даже приобнял служанку, когда та принесла ему очередную порцию виски. Неожиданно Джилл насторожился. Что это за весёлая игра? Он не ждал от Джинти ничего хорошего. Она как будто подначивала старого моряка.

– Мы уедем. Только что в разные стороны, старина Том! Что нам делать здесь? Окленд слишком маленький город, не то, что Абердин! – без устали болтала служанка.

– Куда ты уедешь? – пробурчал Джилл.

– Туда, где никто тебя не обидит, где много-много счастья! – не унималась Джинти.

Вечер приближался к концу. Только-только начали расходиться первые из посетителей, как неожиданно на глазах у всех корабельный плотник как-то размяк и стал сползать на пол. Раита и Джинти едва успели его подхватить. Все перепугались, полагая, что у него начался очередной приступ эпилепсии. Только Джинти сохраняла спокойствие.

– Ничего-ничего. Старый моряк Том просто устал. С шотландцами такое случается, когда они выпьют много виски. Ему требуется чуть отдохнуть, – продолжала отпускать шутки Джинти.

Между тем, глаза у судового плотника опустели, он не мог говорить, а ноги, точно толстые верёвки, не шли, а волочились по полу, как в тот раз, когда он впервые появился в трактире. Женщины с трудом отнесли его в чуланную комнату и уложили на кровать.

– С ним всё будет нормально. Не переживай, – Джинти поймала на себе беспокойный взгляд Джилла, – такое бывает. Он просто выпил больше, чем обычно.

– Зачем ты ему столько наливала? – в голосе Джилла звучало недовольство, – разве ты не видела, что он уже хорош?

– А что тебе до этого? Том – мой друг, и это наши дела, – парировала дерзкая служанка.

– Ты его что, убить хотела?

– Ещё что придумаешь? – ухмыльнулась Джинти.

Вечер продолжился своим чередом. Посетители ушли, в дальнейшем вечер обошёлся без происшествий. Перед тем как лечь спать, Джилл заглянул в комнату Тома. Моряк спал крепким сном. И Джилл вздохнул с облегчением. Какой-то волнительный вышел этот день.

10.

Рано утром, когда надо было начинать приготовления на кухне, Джилл хватился своих служанок. Куда-то исчезла Джинти. Её не было в трактире. Не оказалось на своем месте и Раиты. Эйлс сказала, что не знает, куда делась её мать, а Раита поспешно ушла с каким-то молодым туземецем. Как смогла объяснить Эйлс, с кем-то из родственников Раиты вроде бы случилась беда. Перед тем как уйти маорийка успела сказать: «дом» и «плохо».