Коптский крест

Поезд отходил с Нижегородского вокзала Москвы – будущего Курского. Располагался он совсем не там, где думал Иван, – за Покровской заставой, на Рогожском валу. Неказистое деревянное здание дебаркадера[158] неприятно удивило гостей из двадцать первого века, привыкших к помпезной роскоши московских вокзалов.

Дорога предстояла неблизкая – поезд в Одессу шел через Курск, потом по Курско-Киевской железной дороге, а дальше – на юг, к морским воротам Новороссии. Всего в пути предстояло провести четыре дня.

Раздался пронзительный гудок – черный паровоз в голове поезда окутался клубами пара. Вдоль состава бежал железнодорожник в черной шинели. На бегу он размахивал красными флажками и повторял:

– Поезд отправляется, господа, по вагонам, поезд отправляется! Господа провожающие, поезд отправляется, просьба покинуть вагоны!

– Ну что ж, молодые люди, – Олег Иванович подошел к мальчикам и положил руку на плечо Николке. – Пора отправляться. До встречи, Никол?

Николка жалобно поглядел на отца Вани, но лишь вздохнул. Все уже было давно сказано.

– Да ладно тебе, не вешай носа! – Олег Иванович старался подбодрить мальчика. – И просьба к тебе – там Яков должен выполнить кое-какие мои поручения, ты уж помоги ему, когда в себя придешь. Договорились?

Николка кивнул. Все было неоднократно обговорено заранее. Олег Иванович оставлял Николку старшим «на хозяйстве» – мальчику предстояло подготовить к переброске в двадцать первый век добытые Яшей раритеты, а также передать заказчикам несколько велосипедов, что ждали будущих владельцев в мастерской на Гороховской. Большая часть из двенадцати машин, заказанных московскими циклистами у Семенова, уже отправилась к новым хозяевам. Собственно, только это и сделало возможным весьма дорогостоящее путешествие на Ближний Восток – каждый из велосипедов стоил не меньше тысячи рублей, огромные по меркам одна тысяча восемьсот восемьдесят шестого года деньги. Олег Иванович, кроме того, оставил Николке около пятисот рублей – на непредвиденный случай, а также некоторую сумму деньгами две тысячи четырнадцатого года. Кроме того, мальчик получил ключ от квартиры Семеновых; ему предстояло в отсутствие Олега Ивановича и Ивана заботиться о базе путешественников во времени.

Николка дал страшную клятву, что не будет предпринимать вылазок в двадцать первый век. Олег Иванович особо упирал на то, что, случись нечто непредвиденное – и они с Иваном не смогут прийти на помощь. Правда, «спасительная ниточка» у Николки имелась – мобильный телефон с забитым в память номером доктора Каретникова. «Это – на САМЫЙ крайний случай, – говорил Олег Иванович. – На самый что ни на есть распоследний, когда других вариантов не будет. Проходишь портал, набираешь Макара, он все сделает. Но – НИ В КОЕМ РАЗЕ никакой самодеятельности – прошел, прозвонил, договорился о времени – и назад, в портал. Только ради бога не забудь о сжатии времени – без нас в двадцать первом веке время идет вдесятеро быстрее. Так что, если договоришься с Каретниковым о встрече возле дома через час, – учти, опять через портал придется пройти только через десять часов.

Все это Николка запомнил наизусть и повторил по двадцать раз. Сам-то он уверенно полагал, что готов к любым неожиданностям, – ну, в самом деле, что могло случиться с ним в тихой, патриархальной Москве одна тысяча восемьсот восемьдесят шестого года?

Пронзительный гудок вновь перекрыл вокзальный гомон.

– Ну все, молодые люди, оревуар! – Олег Иванович чуть ли не силой запихнул Ваню в тамбур.

Поезд дрогнул, лязгнул сцепками и медленно-медленно пополз вдоль перрона. Провожающие бежали за вагонами. Бежал и Николка, ухватившись за вагонный поручень; рядом с ним смешно семенила средних лет дама с кружевным зонтиком. Она изо всех сил старалась не споткнуться, махала зонтиком миловидной барышне, высунувшейся из окошка вагона.

Пожилой усатый проводник с неодобрением повторял:

– Осторожно, господа, поезд отправлен, отойдите от вагонов.

Паровоз свистнул еще раз, колеса залязгали на стыках – и Николка остался один на перроне Нижегородского вокзала.

Москва

Март – май 2014