Копейщик

Это Вася правильно говорит. Их отделение на втором месте по увечьям и ранениям. И то, потому только, что в одной десятке паренек один расшибся насмерть. Целители прибежали, давай заморозку накладывать, а все уже, заморозка на мертвого не ложится. Так что теперь та неполная десятка на позорном первом. А за второе место «спасибо» Акиму, это он половину всех увечий получил, и все по глупости. То ногу подвернет на ровном месте. То в глаз себе ткнет. Даже Короток, мышонок наш непутевый, и то поосторожнее будет.

Вот кстати и целители наши краснорожие подошли. А их главный, со стриженой бородкой с Вепрем под ручку. Ну, значит сейчас протрубят начало. Поглядывая, как целители деловито выбирают себе под полевой лазарет местечко на пригорочке где посуше и растягивают на жердях ширмы из белых простыней, Макарка поудобней перехватил свое учебное копье без наконечника. Бородатый главврач кивает Вепрю, мол готовы мы. И Вепрь кивает в ответ, потом поворачивается и дает отмашку Грачу. Понеслась!

Вспарывая окружающее пространство как простыню, труба проревела сигнал атаки. Грач шепнул на засвеченную монету и жахнул заклятьем. Сотники проорали приказы, и первая и вторая сотня, нацелившись крючьями штурмовых лестниц, сверкая неестественными янтарными белками глаз, с воплями понеслись к стене. Некоторые прямо на бегу переходили в оборотков. Это зря они, чай у нас не всамделишный штурм, а откатец у них будет ох как жестокий. Впрочем, они наверно не с умыслом это, просто оборотня своего в узде держать еще не умеют.

— Е два — е четыре. Грач стандартно начинает партию, использовав заклинание ярости, — акимина вихрастая башка торчит из-за васиной спины. Спокойно молча стоять он не в силах, а от волнения на него накатывают озарения воспоминаний прошлой жизни, — Для данного заклинания характерно изменение цвета глазного белка на ярко оранжевый цвет.

Никто на эти слова не отвечает. Парни привыкли к акиминым выходкам, да и не до них сейчас. Пусть в «хлупе» своем обсуждает почему у него «едва четыре», а не «едва десять» или сто.

Макарка почувствовал грудью как начала нагреваться висящая на шнурке нательная копейка.

— Е семь — е пять. Вепрь отвечает не менее стандартным заклятием «ни шагу назад», — кто бы еще рот Акиме залепил?

Писарь ротный, умник наш, устроил какой-то «хлуп помнящих», что значит, все, кто помнит прошлую жизнь на Старшей Сестре собираются и про это друг другу рассказывают. Охота им болтать попусту…

Макарка нахмурился от неприятного воспоминания. Все беды от болтовни. Вот и на сходе тогда в деревне, мужики решили, что он на войну из-за девки пошел. Ведь не так все было. Ну, девка, ну ладная. И нравом ровная. Макарка и решил тогда: сделаю предложение. Согласится — женюсь, ну а нет, так все одно кому-то на войну идти надо. А они решили, что из-за девки…

Оголовки штурмовых лестниц забухали по стеновым бревнам так, будто молотками залупили. Полезли родимые. На Васино отделение нацелились сразу две десятки из второй сотни. Одна из лестниц на свою беду прислонилась к стенке прямо под ногами Бобров. Бака с Дукой переглянулись, подсунули под крючья свои копья как ломики, крякнули и свернули лесенку на сторону. Больше всего не повезло тому, кто лез первым, успел набрать хорошую высоту для последующего полета на землю.

А вот другая десятка свою лестницу удачней приставила. Нашелся свободный пятачок. Все ж таки длинновата стена для обороны силами одной сотни. Васька мотнул головой Макарке и бросил сквозь зубы:

— Макарка, займись.

Макарка коротко кивнул, и мягкими быстрыми шагами, обтекая стоящих на его пути бойцов, кинулся к месту прорыва. Там на стену уже успел вскарабкаться крупный парень из вепрей, утвердившись на ногах, он выставил перед собой копье, готовясь встретить Макарку во всеоружии. Тот, понимая, что меряться силой с этим здоровяком затея не в его пользу, не сбавляя скорости, бесстрашно скользнул грудью повдоль острия копья противника, волчком крутанулся ему за спину, обхватил за туловище и, используя накопленную силу разбега, крутанул и вывалил за стену.

Надо сказать, вывалил удачно. Прямо на голову следующего, уже готового последним толчком выкинуть свое тело на кромку стены. Однако вместо этого он, видно, от неожиданности, отпустив лестницу, поднял руки над головой в непроизвольном закрывающем жесте, был сбит своим же товарищем, и оба полетели вниз, сметая на своем пути всю прущую по лестнице десятку.

— Страйк!!! — заорал Акима, — Как в боулинге!

Никто кроме Акимы особой радости в не выразил. Рановато еще для радости… Макарка понимал, что при соотношении сил один против двоих на такой длинной стене долго им не удержаться. Где-то атакующие бойцы уже закреплялись на стене, вытесняя защитников и расширяя место прорыва для лезущих следом. Правда, пока еще особого преимущества нападающие не получили, с одинаковой вероятностью они могли как удержать кусок, так и быть сброшены со стены.