Копье Пустыни

– Я говорю себе, что притворяться – все равно что быть. Как будто достаточно притвориться великим, как ты или Меченый, чтобы таким и стать.

Лиша удивленно посмотрела на него:

– Рожер, во мне нет ничего великого, и ты прекрасно это знаешь.

Но Рожер лишь рассмеялся:

– Ты этого даже не замечаешь! Из твоей хижины рекой текут оружие и метки, ты мановением руки исцеляешь больных и раненых. А я только и умею, что играть на скрипке, и даже этим не могу никого спасти. Вы с Меченым поднялись на недосягаемую высоту, пока я месяцами учил подмастерьев, но выучил только играть на танцах.

– Вы дарите радость в тяжелые времена. Это уже немало.

Рожер пожал плечами:

– Бочонок эля справится не хуже.

Лиша взяла его за руки:

– Глупости. Твоя магия ничуть не слабее моей или Арлена. То, что тебе трудно учить, лишь доказывает, какой ты особенный. – Она невесело усмехнулась. – К тому же, как бы высоко я ни поднялась, мать не упустит случая вернуть меня на землю.

Ночь была безлунной, и вдалеке от сияния великой метки темнота была почти непроглядной. Лиша опиралась на высокий посох, на верхушке которого сиял флакон с химикалиями, освещавший им с Рожером дорогу. Флакон и посох были покрыты метками невидимости. Подземники видели свет, но не его источник, как не замечали мужчину и женщину в меченых плащах.

– Не понимаю, почему мы не встретились в поселке, – пробормотал Рожер. – Он, может, и не чувствует холода, а я совсем замерз.

– Кое-что лучше обсудить наедине, – ответила Лиша, – а там вокруг него соберется толпа.

Меченый ждал их на меченой тропинке, которая вела к домику Лиши. Сумеречный Плясун, огромный черный жеребец, в полном конском доспехе и с рогами, был почти неразличим в темноте. На Меченом была одна набедренная повязка; его татуированное тело было обнажено, несмотря на мороз.

– Вы поздно, – произнес Меченый.

– Хлопотали в лечебнице, – ответила Лиша. – Редкий случай при зарядке стекла. Почему ты не в плаще?

Лиша старалась говорить небрежно, хотя ей было очень обидно, что Меченый ни разу не надел плащ, который она вышивала много часов, – разве что согласился примерить.

– Он в седельной сумке, – ответил он. – Я не прячусь от подземников. Пусть нападают, если хотят. Чем их меньше, тем лучше.

Они привязали Сумеречного Плясуна во дворе и вошли в дом. Лиша достала из кармана передника спички, развела огонь, повесила греться чайник.

– Как твои виртуозы? – спросил Меченый у Рожера.

– Горе одно, а не виртуозы, – поморщился тот. – Они не готовы.

Меченый нахмурился:

– Патрулям дровосеков не помешают скрипачи, которые могут управлять эмоциями демонов.

– Я могу патрулировать с ними. В плаще мне ничего не грозит.

Меченый покачал головой:

– Твое дело – научить.

Рожер шумно выдохнул и покосился на Лишу:

– Я постараюсь.

– А как Лощина? – спросил Меченый, когда Лиша села с ними за стол.

– Растет как на дрожжах. У нас уже вдвое больше людей, чем до прошлогодней горячки, и новички прибывают каждый день. Мы отстраивали поселок с запасом, но такого прироста не ожидали.

Меченый кивнул:

– Пусть дровосеки расчистят больше места и разметят вторую великую метку.

– Дерево нужно в любом случае, – согласилась Лиша. – Мы больше года ничего не посылали герцогу Райнбеку.

– Мы отстраивали целое поселение, – напомнил Меченый.

– Объясни это герцогу, – пожала плечами Лиша. – Он прислал очередного вестника с требованием явиться на аудиенцию. Они боятся тебя и твоих планов в отношении Лощины.

Меченый покачал головой:

– Нет у меня никаких планов. Все, что я хочу, – защитить ее от подземников. Закончу и пойду своим путем.

– А как же Великая война с демонами? – спросил Рожер. – Ты должен возглавить людей!

– В Недра войну! Я тебе не Избавитель! – огрызнулся Меченый. – Это не сказочка из Канона рачителей, и Небеса не посылали меня, чтобы объединить человечество. Я всего-навсего Арлен Тюк из Тиббетс-Брука, глупый мальчишка, которому просто повезло… да и то не особенно.

– Но другого Избавителя нет! – воскликнул Рожер. – Кто поведет нас на войну, если не ты?

Меченый пожал плечами:

– Это не мое дело. Я никого не стану гнать на войну. Я только хочу, чтобы все, кто готов сражаться, сражались. Столкну этот камень с горы и отойду в сторону.

– Но почему? – не унимался Рожер.

– Потому что он не считает себя человеком, – с явным упреком произнесла Лиша. – Он думает, будто магия подземников настолько его испортила, что он опасен для нас не меньше, чем демоны, хотя у него нет никаких доказательств.

Меченый сверкнул глазами, но Лиша выдержала его взгляд.

– Доказательства есть, – наконец сказал он.

– Что? – Тон Лиши смягчился, хотя остался скептичным.

Меченый взглянул на Рожера, и юноша съежился.

– Ни слова за стенами этого дома, – предупредил Меченый. – Если я услышу хотя бы намек в песне или притче…

Рожер поднял руки:

– Клянусь ясным солнцем. Ни гу-гу.

Меченый сверлил его взглядом. Наконец он кивнул и опустил глаза:

– Мне… не по себе в городе.