Копье Пустыни

Первая встреча с предводителем красийцев показала, что шанс есть. Чужестранец оказался воспитанным и интеллигентным, отнюдь не тем бешеным зверем, о котором рассказывали беженцы, и явно верил в свое предназначение. Порой он вел себя грубо и жестоко, но Лиша заглянула ему в глаза и не увидела зверства. Подобно строгому отцу, Ахман Джардир делал то, что считал необходимым для человечества.

Лиша оторвалась от работы, заметив, что стук топора стих. Она подняла взгляд. Дверь отворилась, и на пороге возникла Уонда.

– Умойся и накрой на стол, – велела Лиша. – Обед почти готов.

– Прошу прощения, госпожа, но к тебе пришли Рожер и Гаред.

– Скажи, чтобы заходили, и поставь еще пару тарелок.

Но Уонда не сдвинулась с места:

– Они не одни.

Лиша положила нож на разделочную доску, вытерла руки и подошла к двери. Ахман Джардир спокойно стоял на крыльце, не обращая внимания на злобные взгляды Гареда. На красийце было белое одеяние из тонкого полотна поверх черной одежды воина – под цвет белому тюрбану, который венчала корона. Лиша уставилась на ее метки, но заставила себя отвести взор и посмотреть в глаза Джардиру. Это оказалось еще хуже. Он сверлил ее взглядом и, казалось, видел насквозь.

Джардир низко поклонился:

– Прости, что явился без предупреждения, госпожа.

– Лиша, одно твое слово, и он отправится туда, откуда пришел, – пообещал Гаред.

– Еще чего, – возразила Лиша. – Добро пожаловать. Мы с Уондой как раз собрались обедать. Присоединишься к нам?

– Сочту за честь, – еще раз поклонился Джардир.

Он вошел в дом, снял сандалии и оставил их у двери. Лиша обратила внимание, что даже ступни Джардира покрыты шрамами меток. Должно быть, его пинки столь же губительны для подземников, как пинки Меченого.

Госпожа Лиша приготовила постное рагу и подала его на стол со свежим хлебом и сыром. Джардир склонил голову, Лиша прочитала молитву, и все принялись за еду. Он поднес было миску ко рту, но заметил, что землепашцы берут пищу какими-то инструментами.

Он поглядел на стол и увидел похожий предмет – деревяшку с углублением на конце. Посмотрел на Лишу, повторил ее действия и попробовал рагу. Оно оказалось превосходным, с незнакомыми сочными овощами, каких он раньше не пробовал. Джардир в охотку выхлебал рагу и подобрал остатки из миски ломтиком пышного хлеба, как сделали Гаред и Уонда.

– Потрясающе, – сказал он Лише, и по его спине пробежала дрожь – северянка явно была польщена. – У нас в Красии нет подобной еды.

Лиша улыбнулась:

– Мы многому можем научиться друг у друга, если сумеем заключить мир.

– Мир, госпожа? На Ала не может быть мира, пока алагай правят в ночи, а люди трусливо прячутся.

– Значит, люди не врут? Ты действительно хочешь завоевать нас и повести на Шарак Ка?

– Зачем мне вас завоевывать? Твой народ чтит Создателя, сражается в ночи и пролил кровь на алагай’шарак вместе с моими воинами, а стало быть, следует Эведжаху, сам того не зная.

– Еще чего! – возмутился великан. – Где мы – и где ваш мерзкий…

– Гаред Лесоруб! – Голос Лиши хлестнул, словно кнут дама. – Придержи язык у меня за столом, не то получишь столько перца, что замолчишь на месяц!

Гаред отпрянул, и Джардир вновь поразился могуществу этой женщины. По сравнению с ней дама’тинг казались кроткими.

Лиша повернулась к нему:

– Прости, Ахман.

Он радостно улыбнулся, и она пришла в замешательство:

– Что я такого сказала?

– Назвала меня по имени.

– Прости. Этого не следовало делать?

– Напротив. В твоих устах мое имя – музыка.

Лиша не носила покрывала, и Джардир увидел, как ее бледные щеки порозовели. Он никогда не ухаживал за женщиной, но сам Эверам подсказывал, что говорить.

– Больше трех тысяч лет назад мой предок Каджи правил этой землей от Южного моря до мерзлых пустошей.

– Так говорится в легендах, – согласилась Лиша, – хотя за три тысячи лет многое… забылось.

– На севере – возможно, но храм Шарик Хора в Копье Пустыни намного старше, и наши записи точны. Каджи действительно завоевал эти земли, одни – силой, другие – заключив союзы с местными племенами и скрепив их кровью.

Он обвел взглядом стол.

– Кровь Каджи еще сильна здесь. Даже название вашей деревни – Лощина Избавителя – чтит его память. Вы не чины, которых нужно завоевать, а потерянные братья, которых мы с радостью примем в свои ряды. Отныне вы – племя Лощины, и я наделяю вас всеми положенными правами.

– Какими правами? – спросила Лиша.

Джардир достал из-за пазухи свой личный Эведжах. На мягкой обложке были вытиснены метки, обрез был позолочен. Алая ленточка служила закладкой. Страницы истерлись от регулярного чтения.

– Этими. – Он подал ей книгу.

Лиша взяла и со знанием дела осмотрела корешок. Джардир вспомнил, что она дочь переплетчика. Она отодвинула миску, сняла с колен салфетку и расстелила ее на столе, прежде чем положить и пролистать книгу.

– Она прекрасна, – сказала Лиша чуть погодя. – Но как бы мне ни хотелось выучить ваш язык, боюсь, я не понимаю ни слова.

Она закрыла книгу и протянула ему.

Джардир остановил ее взмахом руки:

– Оставь себе. Что может быть лучше учения? Возможно, ее истины окажутся тебе ближе, чем ты думаешь.