Конвойник

И указала направление. Макс посмотрел, куда она показывала. В принципе, можно. И трупов возле него немного. Да и прожаренное мясо не раскидано по столешнице, а только на полу и соседних со местом стульях. Кивнул в знак согласия.

- Хороший выбор...

...После первой порции девушки чуть расслабились. Начинали то – с угрюмыми лицами, настороженными взглядами по сторонам, чувствовалось, что каждая готова в любой момент схватиться за рукоятку своего бластера. Но после того как Макс, по неискоренимой привычке вежливого человека одним махом скрутил вычурную крышку с гранёного пузыря и чётко, по три буля, налил каждому присутствующему, дамы оттаяли...

- Ты откуда, новенький?

Задала вопрос Хильда. Монашка её поддержала:

- Я тебя раньше здесь не видела. Давно прибыл?

Макс кинул в рот пару солёных орешков, полагающихся к выпивке, затем ответил:

- Сегодня пришли. Я второй механик у ‘Трёх Звёздочек’, как и говорил тебе, Хильда. Будем знакомы – Джимми Саммервиль.

- Ты – Джимми?!

Агнесса выпучила глаза от удивления, потом потянулась за стоящей рядом машинке для проделывания дырок в ближнем своём:

- Заливай, но знай меру. Я Джимми хорошо знаю. У него нет привычки пить так интеллигентно. Мордой об стол, да палёную самогонку – да. Тут он первый. А ты – больно чистенький. И где морду спалил?

Парень вновь взял бутылку и снова ‘булькнул’ по стаканам:

- Там же, где оставил свою память. Мне всё отшибло. И мозги, и всё, что было раньше. Заново учусь всему.

Сделал глоток, делая вид, что не замечает движений монахини, и огляделся по сторонам:

- А где полиция? Стрельба ведь была, да куча трупов...

- Ха-ха-ха!!!

Обе девушки буквально покатились со смеху, ухватившись за животы. На глазах Агнессы даже выступили слёзы:

- Ну, ты сказанул!

Переглянулась с соседкой:

- Точно у него все мозги напрочь отшибло! Это же надо – полиция в Порт-Леоне!!! Ха-ха-ха!!!

Хильда с трудом произнесла:

- Если ты, ха-ха, скажешь здесь такое – полиция, ха-ха, то точно выдашь у тебя не всё в порядке, ха-ха-ха, с головой!!!

Монахиня потянулась за бутылкой и огорчённо вздохнула:

- Кончилось. Эй, Джимми, ты не прочь угостить двух одиноких девушек выпивкой?

- Не против.

Успокоил он Агнессу и обернулся к рвущему на себе волосы за стойкой бармену:

- Пит! Ещё флакончик на наш столик!

Тощий прекратил рыдать и нырнул под стойку, чтобы через минуту водрузить на стол очередную бутылку виски:

- Сто долларов.

- Чего?!

Хильда сгребла его лицо в горсть и оттолкнула:

- Ей красная цена – сорок баксов, а ты такие бабки требуешь?! Оборзел, козёл?!

Тощий грустно вздохнул:

- Не будь я Изей Франком, но, дорогая, мне же надо на что-то делать ремонт после такого разгрома?

- Твои проблемы! Ты за утилизацию жмуриков отобьёшь столько, что хватит на новый бар.

Тот махнул рукой:

- Так это за целых... А ваши пушки оставили лишь мясо, из которого даже нельзя сделать жаркое и впарить его какому-нибудь лоху... Ладно. Пятьдесят, и ни центом меньше.

- Не будем ссориться, девочки и мальчики.

Макс припечатал рукой к столу стобаксовую купюру розового цвета, с изображением императора.

- Ещё бутылку Джим Бина, и можешь сдачу не приносить.

Бармен расцвёл улыбкой и умчался, чтобы через мгновение торжественно водрузить на стол ещё одну ёмкость, на этот раз с чёрно-жёлтой этикеткой и исчезнуть. Между тем, откуда ни возьмись, появились роботы-уборщики, начав приводить отсек в порядок. Сгребались в кучу пережаренные лохмотья, сматывались внутренности, недобитых ‘зачищали’. Те, кто поцелей, постарался уковылять прочь как можно быстрее. А троица мирно попивала алкоголь за столом, не обращая внимания на окружение и суету...

...Невзирая на сухость во рту и трещавшую с похмелья голову, Максим с ожесточением орудовал тряпкой, наводя блеск на трубопроводе после того, как устранил течь рабочей жидкости. Такая работа не требовала ни малейших затрат умственной энергии, и руки делали её сами. Голова же парня была занята анализом вчерашних событий. Он расстался с девушками после пятой бутылки пойла, с готовностью предоставленного им Тощим Изей. Бармен, в некотором роде, был знаменитостью Порта Леона. Известен же был несчастный тем, что его заведение с завидной регулярностью дважды в месяц разносилось на куски. После этого Изя снова восстанавливал свой бар и вновь принимался за работу. У него собирались самые отъявленные негодяи из всех, кто находился на станции. Так что Макс, желая просто разведать обстановку, оказался в самом центре притона злодеев. Разборки же, подобные той, в которой парень участвовал вчера, для этого заведения были обычным делом.