Конвой

Кроме них ещё один клиент застрял на безымянной станции. Он развалился в глубоком кресле и пил коньяк, заедая его лимоном. Кивнув товарищам по несчастью, он икнул…

— Я давно говорил, что этим закончится. Как только они запретили курение в каретах. Мы благородные люди. Прежде чем закурить, я всегда спрашивал позволения у соседей. Дамы, дети, астматики… я понимаю. Но чтобы мне запрещали курить лакеи! Везде и всегда! Вот с этого всё и началось…

Тут вошёл эльф. Пьяный пассажир сморгнул, будто не веря, что подобное ещё случается и, тряхнув головой, принялся хлестать коньяк из горла.

Жирмята изловил начальника станции и долго ругался, требуя возвращения денег. Тот заявил, что не уполномочен решать такие вопросы и что нужно обращаться по месту продажи билетов или в головную контору компании. Затем, проскользнув в кабинет, закрыл перед носом клиента дверь.

На двери висел выгоревший плакат «Сто лет со дня открытия регулярного сообщения Муром — Киев. Потрясающие скидки!».

— Потрясли и скинули, — поморщился Жирмята, аккуратно снимая плакат.

Странствуя по свету, он собрал неплохую коллекцию разнообразных афиш.

Волошек торкнулся в конторку эльфийской связи. Тщетно. Уже пятая станция подряд покинута бессмертными. Связи нет. Что же, их эпоха и правда пошла к закату?

— Думаю, мы скорее доберёмся своим ходом, — сказал Волошек. — Может, купим лошадей?

— Кто бы их ещё продал в эдакой дыре, — фыркнул Рыжий. — А этот наш попутчик как думает добраться?

Они оглянулись. Благородный пассажир дремал, эльф исчез.

Глава вторая ГАРЧИ

Дорогу до военного лагеря можно было и не спрашивать. После того как друзья сошли с тракта, она одна тут такая была — хоженая-перехоженая. Однако Волошек решил подстраховаться. Остановил встречную женщину и спросил, правильно ли они идут.

— Куда вас несёт, сыночки? — тоскливо пропела енщина. — На убой ведь идёте, аки агнцы. Силища идёт страшная, войско непобедимое. Божье наказание грядёт за грехи наши. А вы супротив воли евойной пытаетесь упорствовать.

Махнула рукой, указывая направление, и ушла себе.

Лошадей пришлось вести в поводу. Багажа оказалось слишком много, чтобы заставлять купленных по случаю животных тащить на себе и хозяев.

Поначалу за воинскую ставку они приняли городок маркитантов. Волошек даже разочарованно выдохнул — убогие кибитки, мусор, висящие тряпки, беспорядок и хаотичное людское шевеление — такой пейзаж разрушал надежду на серьёзность добровольческой армии.

Всё прояснилось, когда из городка к дороге повалила пёстрая толпа. Кого в ней только не было: и старики, и девицы, и сорванцы малолетние. Спеша обогнать друг друга, толкаясь и ругаясь, все устремились к двум путникам, как будто те уже блеснули содержимым кошельков.

Гонку по пересечённой местности выиграл мужичок. С виду полный, он бегал весьма шустро.

— Славные воины готовы вступить в ряды армии великого Гарчи? — отдуваясь, вопросил победитель бега. — Купите меч, латы, шлем. Превосходный гномийтовар.

Говорил он без особого пыла. Заметил уже — оружия у прохожих и своего довольно. Скоро его оттёрли сомнительные девицы.

— Не желают ли господа повеселиться перед последней битвой? — предложили они себя.

Их сменил обросший старичок. Хитро поблёскивая единственным глазом, он зашептал:

— Обереги от вражеских стрел! Древние. Из сарматских курганов. Глаз супостату запорошат, отведут смерть.

— Любезнейший, — ухмыльнулся Жирмята. — Беда в том, что не использует супостат никаких стрел. Да и глаз у него пока не видывали.

Старичок смутился, чем не преминул воспользоваться конкурент помоложе.

— Не слушайте этого шарлатана. Он себе уже один глаз запорошил. Возьмите вот этот талисман удачи. Редкостная вещица, другой такой во всём свете не сыщешь. И гномы поработали, и, не при детях будут помянуты, эльфы руку к чарам приложили. Дёшево отдам. Последний он у меня остался.

— Так нет другого такого во всём свете, или последний остался? — подковырнул Жирмята.

Но от всех не смог отговориться и он. Толпа плотно окружила друзей, принудив остановиться. Со всех сторон потянулись руки, искажённые лица замельтешили перед глазами, крики слились в неразборчивый гул — ну просто стая упырей дорвалась до пищи.

— Только не вздумай у них хоть что-то купить, даже пустячной булавки, — шепнул Волошеку товарищ. — Растерзают, коли поддашься.

Безобразие прекратил небольшой конный разъезд. Выскочив из-за крайних домов деревушки, пятеро всадников быстро поравнялись с базаром. Трое бородачей выставили вперёд пики, молоденький паренёк ограничился плёткой, а воин лет сорока, судя по сержантским нашивкам, старший в отряде, даже не потянулся к мечу.

— А ну, с дороги! — рявкнул он на торговцев. Тех как ветром сдуло.

— Гарчи запретил приживалам подходить близко к лагерю, — пояснил сержант, остановив лошадь и оценивающе разглядывая путников. — А заодно и в Солодку соваться остерёг. Жители уж больно просили избавить от муки. Вот как пройдёте деревеньку эту, сразу под горой увидите лагерь. Вы ведь к нам путь держите?

— К вам, — подтвердил Рыжий.