Контрольный выстрел

«Полгода. Познакомились у кого-то из общих друзей на вечеринке. Парень неглупый, хотя и метит в лидеры без особых на то оснований».

Получилось, будто она оправдывается, и Видана рас­сердилась на саму себя, но Ставр понял ее сразу.

«Извините, что спросил. Я не собираюсь вмешиваться в ваши личные дела, но за Хинном необходимо понаблю­дать».

Девушка остыла, нехотя кивнула головой.

«Дед тоже заинтересовался его персоной, однако, по-моему, Хилайя просто увлекся мной и за этим не кро­ется ничего серьезного. Ну и что мы будем делать, ко­мандир?»

Видана спрыгнула со стола, прошлась вдоль стелла­жей с оружием, взяла с полки импульсный разрядник, повертела в руках, сменила на «универсал», потом по­тянулась за парализатором типа «кобра» на другом стел­лаже. Излучатель подавления воли был красив, изящен и опасен, как готовая к удару змея, название ему вы­брали удачно.

«Осторожнее, он заряжен»,— предупредил Ставр, вроде бы и не глядя на девушку и в то же время любуясь ее грацией.

«Не читайте наставлений! — вспыхнула та, внезапно направляя на него ствол парализатора.— Даже эрму не­возможно уйти от широкоугольного выстрела. Слабо по­пробовать?»

В то же мгновение Ставр исчез. Реакция у Виданы была от природы отменная, да еще усиленная трениров­ками, но она просто не знала, что возможен иной темп жизни, еще более быстрый и мощный.

Оглянуться ей не дали: сильные руки обхватили ее сзади, сдавили запястья, вырвали излучатель. Еще какое-то мгновение Видана чувствовала тепло тела Ставра, и тут же он оказался в трех метрах от нее, подкинул пис­толет, ловко подхватил его и положил на полку. Снова уселся на прежнее место, глядя скорее куда-то сквозь сте­ну, чем на девушку.

Еле сдерживая ярость и слезы, та шагнула к нему, но вдруг поняла, почувствовала, что в его эмоциональной ауре нет ни тени насмешки, самодовольства или пре­зрения. Только ровное «свечение» уверенности, непро­биваемое самообладание и умение ждать. И кроме всего прочего — сдержанное восхищение, явно относящееся к ее особе.

— Черт бы вас взял! — медленно сказала Видана вслух.— Как вы это делаете?!

Ставр вернулся из мира грез, улыбнулся.

— Если захотите — научу. Но к делу.— Он перешел на пси-речь.— «Сегодня мы разделимся. Вы определитесь с заводом витсов-андроидов: кто им давал заказ и на какое количество. Затем свяжетесь с Хинном и как бы невзначай предложите снова собраться под Владимиром, у озера. По­пробуем выяснить его связь с нагуалем. И последнее: по­жалуйтесь на меня Хинну, мол, я задаю глупые вопросы о нагуалях и эгрегорах. Запомните, как он будет реаги­ровать».

«Вы думаете, что он?.. Но если Хилайя — эмиссар ФАГа, вам после этого не поздоровится».

«Он не тянет на эмиссара. Не более чем пешка в большой игре. Но я как раз и хочу, чтобы на меня вышел эмиссар. Да, чуть не забыл. Помните, Диего, инк Грехова, выдал нам интенсионал по видам борьбы? Я посмотрел. Этим стоит заняться всерьез, даже я многого не знал. Если хотите, вечером приходите ко мне, поза­нимаемся».

«Лучше вы ко мне, я не любительница навещать тех, кто может прийти сам. А чем займетесь вы?»

«Наукой,— серьезно ответил Ставр.— Меня заинте­ресовали лемоиды. Кроме того, я хочу поговорить с нашим новым знакомым, Германом Лабовицем. А так­же пообщаться с учеными, изучающими Голос Пусто­ты. И последнее: если Грехов отметил на модели ме­тагалактики места появления нагуалей, почему бы их не поискать?»

«Я с вами! — категорично заявила Видана и добавила угрожающе: — Только посмейте улыбнуться или возра­зить!»

Возражать Ставр не собирался, но улыбки сдержать не смог.

* * *

Степан Погорилый жил в Днепропетровске на бульваре Славы, в доме коллективного пользования типа «Дикий Полевой Рай».

Издали дом походил на колючую головку чертополоха, впрочем, надо признать, весьма неплохо смотрящуюся, эс­тетически завершающую ландшафт города, сверху дейст­вительно похожего на цветущий луг.

Квартира Степана с изменяющейся геометрией внут­реннего объема смотрела окнами-стенами на три стороны света, кроме юга, а внутреннее техническое оснащение позволяло ей менять интерьер в широком диапазоне мод­ных форм и моделей. Так как Степан в настоящее время жил один — от него ушла очередная жена, хотя со всеми женами он поддерживал дружеские отношения,— то комнат в квартире было всего три: кабинет-спальня, гости­ная-спальня и кухня-спальня. И все это отражало совре­менный уровень домостроительства, то есть было воздуш­но-текучим, конформным, б ликующим, плывущим, ни один из предметов обихода не держал определенной фик­сированной формы, меняясь от любого сотрясения среды, даже от настроения хозяина или гостей. Но изредка ком­бинации выстраивались в единый зрительный ряд, и тогда гостиная превращалась то в рыцарскую залу времен короля Ричарда Львиное Сердце, то в крестьянскую избу Киев­ской Руси, то в готические хоромы неоуральского ренес­санса. И все же основным было состояние «калейдоскопа» с облачно-небесным оттенком.

Хозяин встретил гостя с бутербродом в руке, сунул его в рот, протянул руку Ставру, промычал:

— Рад видеть! Айда на кухню.