Контрольный выстрел

Акутагава был очень хорошим интраморфом и велико­лепным спортсменом, но он не представлял себе всех воз­можностей К-мигрантов. К тому же существовали боевые системы, о которых даже специалисты «контр-3» не имели понятия. И, найдя ход вниз, миновав оплавленные, пы­шущие жаром крепления шахты лифта, Акутагава нарвал­ся на одну из таких систем. Он успел выстрелить в от­делившуюся от стены двухметровую «опухоль», но выстрел «универсала» ее не задержал...

Ставр почувствовал смерть товарища мгновенно и уже собрался было тоже спрыгнуть вниз, но его остановил го­лос Грехова:

— Панкратов, не пори горячку! Ему уже не поможешь. Там полным-полно живых мин и «слизняков»... Вы с по­добным уже сталкивались, когда штурмовали базу эмис­сара на Солнце. Мигрантов осталось двое, никуда они не денутся.

— Они могут подать сигнал своим...

— Только через поле Сил, а выход в поле заблокирован местными эгрегорами по моей просьбе.

— Уж не эгрегорами ли якудза?

— Таковых не существует — это сказка, выдумка ФАГа. Тем не менее эгрегоры нам помогают националь­ные — японский и чукотский. Тебе еще многое придется переосмыслить, отделить семена от плевел, правду от лжи, объективную реальность от «виртуальной», внушенной гипноизлучателями ФАГа.

— Что будем делать?

Вместо ответа Грехов подошел к краю трехлучевой во­ронки, увеличил диапазон частот своего пси-голоса:

— Выходите, сапиенсы. Без оружия. Я, Габриэль Гре­хов, экзоморф и файвер, рожденный людьми не воином, но вынужденный стать им, предлагаю вам почетный пое­динок: двое на двое. Это для вас единственный шанс ос­таться в живых.

— Гарантии? — донесся ответный пси-импульс из-под земли.

— Победите — я отпущу вас, естественно, под слово никогда больше не убивать людей. В противном случае я залью ваше логово расплавленным камнем и воздвигну обелиск в честь победы над злом.

— Мы выходим.

На дне воронки появились две тени.

— Они вооружены! — быстро проговорил Ставр.

В то же мгновение раздались три выстрела (слово «раз­дались» отражает лишь традицию описания выстрелов, уходящую корнями в глубь веков, когда оружие было пре­имущественно огнестрельным и шумным): К-мигранты, верные своей тактике имморализма, стреляли из нейтра­лизатора и уничтожителя, Грехов — из какого-то неизве­стного Ставру оружия, оставляющего бурлящий черный след. И бой на этом закончился.

Разряд уничтожителя миновал всех и прошелся по од­ной из дальних палаток с пси-генератором, проделав ши­рокую борозду в плите берега. «Паук» нейтрализатора до­стал Грехова, но пробить слой «чистой энергии» не смог. Зато черная молния Габриэля прошила стену кратера на­вылет, по пути уничтожив обоих К-мигрантов, не оставив от них ничего! Молния сопровождалась инфразвуком такой мощности, что всем стало не по себе.

— Из чего это ты стрелял? — подал голос Диего спустя некоторое время.

— Из пальца,— угрюмо пошутил Грехов.— Сейчас сю­да прибудет старший Панкратов со своей технической обоймой, помогите ему разобраться с хозяйством бункера. Только будьте осторожней, внизу еще могут быть «слиз­няки» и другие сюрпризы.

— Акутагава... погиб? — спросил приблизившийся Ла­бовиц, заглянул в дымящуюся воронку на месте башни К-мигрантов.— Может быть, его еще удастся спасти?

Никто ему не ответил.

* * *

Встреча файверов происходила в доме Яна Тота.

Их было семеро, но Ставр знал только четверых: самого Яна, Грехова, Барковича и Патриарха православной цер­кви Варфоломея Ивана I. Ярко выраженного монголоида средних лет и кряжистого могучего мужика с бородой и усами, с сединой в мощной шевелюре, видел впервые. Пер­вого звали Нагарджуна, а не Гаутама, как ожидал Ставр, вспомнивший, что одним из первых файверов был Будда. Бородач .оказался князем Орестом, предводителем одного из первых праславянских племен, появившихся на терри­тории будущей Киевской Руси. С содроганием Ставр при­кинул их возраст: около полутора тысяч лет прожил Орест и столько же, если не больше, Нагарджуна.

Овладевший с помощью Грехова объективным состоя­нием сознания Ставр теперь мог выходить в поле Сил без риска быть запеленгованным аппаратурой ФАГа. Мало то­го, он теперь свободно пользовался запасами поля Сил, которое было не чем иным, как мировым энергоинформа­ционным континуумом сознания, памятью Универсума в данной метавселенной. И все же кое-что для Панкратова оставалось загадкой. Вот почему Ян Тот, свободно прони­кавший в мыслесферу Ставра, начал встречу с обмена информацией.

— Друзья, в наших рядах появился новый Идущий. Он только что открыл глаза, многого не знает, но хочет полу­чить ответы на некоторые важные для него вопросы. Да­дим ему возможность задать их?

— Рад приветствовать! — сунул Ставру огромную ла­донь могучий князь Орест.

Остальные, благожелательно глядя на смутившегося Панкратова, выразили свое согласие теплым «свечением» слоганов. Ставр едва не растерялся, не зная, что спраши­вать в первую очередь, и ему пришел на помощь Барко­вич:

— Вероятно, молодому человеку не слишком приятно видеть в этой славной компании шерифа Барковича.

Ставр покраснел. Грехов, бросив на него косой взгляд, пояснил без улыбки: