Контрольный выстрел

— И все же это дает надежду...

— Согласен, полумера — тоже своего рода шанс, что мы успеем решить проблему нагуалей, но я пока такого решения не нашел. Вот еще одна причина встречи с вами. В нашем метагалактическом домене существуют лишь три вида разума, способные избавить Вселенную от нагуалей, но их еще надо отыскать. Однако, во-первых, я не уверен, что представители этих разумов захотят нам помочь, а во-вторых, что они успеют это сделать.

Ставр молчал. Информации на голову свалилось слиш­ком много, чтобы он мог произнести что-нибудь внятное. Зато не выдержала Видана:

— Что же это за виды разума? Тартариане, чужане и орилоуны? По-моему, они сами до сих пор не могут ра­зобраться с нагуалями.

— О нет, не они. Но для того, чтобы вы поняли, надо начать издалека, по сути — с рождения нашей метавсе­ленной, которая является всего лишь доменом, «клеткой» Универсума — существа или, скорее, разумной сверхсисте­мы, объединяющей в себе множество таких «клеток». Мы с вами живем внутри этой системы и зависим от конк­ретных законов, образовавших домен, но и Универсум за­висит от нас, хотя и на неизмеримо низших уровнях. Так вот, процесс рождения нашей метавселенной, маленькой «клетки» гигантского тела Универсума, контролировался как извне, так и изнутри. В самом начале рождения это были разумные стабилизирующие системы, назовем их Ар­хитекторами Мира, которые реализовали переход от инф­ляционной стадии развития домена, стадии раздувания, к стадии фридмановского расширения. Я не слишком зану­ден?

Видана, для которой речь Яна Тота была откровением, только покачала головой. Глаза ее горели. Но и Ставр слушал Тота с возрастающим изумлением и возбуждением, поскольку до этого знал лишь малую часть того, что втол­ковывал им Тот Мудрый. Правда, как ученый-физик Пан­кратов был подготовлен к восприятию новой информации и соображал быстро.

— То есть Архитекторы Мира,— сказал он,— реализо­вали наш вакуум! Вы это хотите сказать?

— Вы не ошиблись. Архитекторы откалибровали базу дальнейшего развития «клетки»-метавселенной — ее ваку­ум. А вот уже вслед за ними пришли Конструкторы, один из которых пережил свое время и «вылупился», благодаря нам, на Марсе. Они сыграли роль корректоров роста до­мена второй стадии, оптимизировав вакуум в домене таким образом, что тот стал основой собственно космоса с наи­низшим уровнем энергии и трехмерным «каркасом», бла­годаря которым мир стал сложным и многообразным, об­разовалась сетчатая структура метавселенной, галактики, звезды, элементарные частицы, взаимодействующие между собой по сложнейшим законам. Конструкторы как бы «впаяли» в мир, зафиксировали принципы, позволяющие метавселенной развиваться в соответствии с замыслом Универсума: расширение, предельная скорость передачи информации — триста тысяч километров в секунду, сетча­тость, неполная симметрия законов, асимметричность вре­мени...

— Погодите! — взмолилась Видана.— Дайте передох­нуть! Все, что вы говорите — это... это ужасно! И вели­колепно!

Ян Тот пошевелил рукой, и на столе появилось шам­панское. Он открыл бутылку, налил вино в бокалы.

— Попробуйте, это «золотое».

Ставр пригубил шипучий янтарный напиток и кивком выразил восхищение. Видана же, по-видимому, не ощути­ла ни букета, ни вкуса, ожидая продолжения.

— Конструкторы должны были инициировать появле­ние третьей волны разума — Инженеров, которые продол­жили бы работу по усложнению домена и рождению новых форм взаимодействий. Но что-то они сделали не так, вер­нее, они изменили — без воли Универсума — один из за­конов бытия, а именно — Макрозакон, утверждающий принципиальную невозможность получения полного зна­ния, и мир изменился настолько радикально, что в нем не осталось места для самих Конструкторов! А Инженеры так и не появились. Вместо них родились цивилизации вероятностного разброса, не связанные общей идеей и раз­вивающиеся, попросту говоря, как кому взбредет в голову. Сеятели, одиночники и познаватели — человечество их еще не открыло,— кайманоиды, джезеноиды, солнечники-плазмоиды, люди, наконец. Наш метагалактический домен как бы выпал из вектора прогресса, оказался ослабленным и предрасположенным к «вирусным заболеваниям». Ре­зультат вы знаете.

— Трансгрессия нагуалей,— вслух сказал Ставр. Спо­хватившись, снова перешел на слоган-речь.— Значит, ни­какого ФАГа нет? А есть лишь «вирусная инфекция» на­гуалей в нашу «клетку»-домен?

Ян Тот покачал головой.

— ФАГ существует, хотя и не в том смысле, какой вы придаете его деятельности. Нагуаль для нашего мира — действительно вирус, инициирующий рост «раковой опу­холи» вырожденной материи, и направляется этот процесс именно Фундаментальным Агрессором, олицетворяющим собой Закон Перемен... о котором говорить пока рано. Но прежде чем выяснить, что, собственно, происходит, кто такой ФАГ и что ему нужно, необходимо опять-таки на­чать издалека.