Контрольный выстрел

Импрессионисты музея Пушкина, оказалось, не то были рассеяны по залам, не то уехали на выставки в другие города, но я не увидел ни одного. Правда меня торопила Лиза, мы куда-то должны были идти. Но все же я зашел к мумии. Мумия лежала на прежнем месте. Она ничуть не постарела. Тот же оскал кокосовых зубов. Я обрадовался встрече со старой знакомой. «Здравствуй!» — сказал я, наклонившись над стеклом. «Я вернулся». В ответ она подумала обо мне. Я не сомневаюсь, что она меня узнала. У них обычно, хорошая память на лица.

Зато у меня появились о музее Пушкина другие воспоминания. Поскольку я проживал с марта 1995 года по март 2001 года совсем рядом, — по другую сторону Гоголевского бульвара, по адресу Калошин переулок, то я часто гулял с моими девочками по Волхонке, по Ленивке, по набережным. Теперь я помню горячий запах смолы голубых пиний по другим случаям. Через смолу я обоняю тот день, когда во дворе музея жарко обнимала меня девочка маша, скончавшаяся впоследствии от передоза героина. А под одной из пиний мы укрывались от дождя с Лизой-Лизонькой, допивая шелестевший в банках ром с кока-колой. Та же Маша Забродина сопровождала меня, помню, во время подобной экскурсии по другому знаменитому русскому музею — по Эрмитажу. Экскурсию организовал для меня юный перуанец Жвания — тогдашний руководитель питерского отделении Национал-Большевистской партии, а старательным и квалифицированным гидом была его мать экскурсия по Эрмитажу заняла тогда несколько часов. Терпеливая Маша ненавязчиво следовала за нами то рядом, слушая пояснения, то на дистанции. Остановились мы у того окна Зимнего Дворца, где некогда на раме наследник престола мальчик Николя (будущий император Николай-II Кровавый) выцарапал признание, что ему скучно. Впрочем это уже другой музей, I am sorry. Тогда я сказал, глядя из окна, что Зимний Дворец нужно снести, Дворцовая площадь таким образом расширится, и будем принимать на ней Национал-Большевистские Парады.

Властители дум

Когда в 1988/89 годах я писал в Париже книгу «Дисциплинарный санаторий», я констатировал смерть последних Великих культурных героев Запада (еще их называют matre a pensee во Франции или «властители дум» в России). Селин умер в 1963 году, Мисима в 1970, совершил ритуальное групповое самоубийство «сепукку», Пазолини убили в 1975 году, Жан Жене умер в 1986 (и мне поручили написать его некролог для журнала Французской Компартии «Революсьен»), Генри Миллер умер, кажется в 1980 в глубокой старости в Калифорнии. А новых не появилось. Ну не Кундера же, не Умберто Эко ведь, не Чеслав Милош, всего лишь гибкие профессионалы. Я высказал тогда мысль, что победившая полная демократия в ее «дисциплинарном» виде не может генерировать культуру.

С тех пор дела не наладились. Последний великий — Уильям Берроуз умер в девяностые, год вот, правда не помню. И на нем запас великих истощился. Хотя, постойте, нет, возможно добавить одного. Можно с известной натяжкой допустить в компанию ушедших Последних Великих философа Ги Дебора, автора оригинальной, полу-гениальной книги «Общество спектакля», главы последней «школы» Интернационала Ситуационистов. По многим он подходит тем паче, что последний troublemaker Европы Ги Дебор также отмечал исчезновение гениев и размышлял над феноменом. В тонкой последней своей книжке, почти брошюре «Комментарии к «Обществу спектакля», Дебор писал что «Общество спектакля» не терпит и не потерпит оппозиции, что ныне появление звезды «неспектакулярного», то есть не интегрированного в спектакль типа, немыслимо. Что он сам с его репутацией загадочного философа нон-конформиста — исключение, уникум в своем роде. Тем самым Дебор заявлял о невозможности формирования Великого Культурного Героя нон-конформистского типа в недрах современного загадочного общества. В начале 90-х Ги Дебор покончил с собой (Он был фигурой легендарной и загадочной. Существует лишь несколько его фотографий. В 1984 году его друг и издатель «Les champs libres» Жерар (?) был застрелен в Парижском паркинге).

Так что Великие умерли, а новых все нет. Вот уже лет тридцать как нет, лишь вымирали сформировавшиеся в середине прошлого века где властители дум, указыватели пути? Не появились. Раньше ведь всегда были какие-то… Такое впечатление, что даже великие интерпретаторы-исполнители, и те закончились. Где тут великие актеры? Умер Рудольф Нуриев и на смену не пришел даже отдаленно подобный ему яркий танцовщик… Такое впечатление что скоро не будет даже солидных профессионалов, таких как Чеслав Милош или Умберто Эко…