Контрольное вторжение

Проверка всех систем заняла меньше пяти минут. Машина была в полном порядке. Батареи заряжены под завязку. Телепатическое управление очень чуткое и без погрешностей. Состояние корпуса — великолепное.

Навигационная система антиграва была частично унаследована от седана, а частично от охотничьего вездехода «Лесовик». С ней проблем не предвиделось. Движки форсированы для высокого полета. На свежих батареях можно выбраться на орбиту, а при некоторой сноровке вполне реально добраться и до Луны. Сноровка у меня была, и я сразу же подумал об орбитальных станциях.

Может быть, на орбите есть кто-нибудь из наших? Бортовые приборы позволили мне одним взглядом окинуть ближайшие окрестности Земли. Только одна точка с отметкой «свой» висела почти точно над Хабаровском, но на мой призыв она не отозвалась. Робот. Не повезло.

Значит, буду действовать, как задумал. Я быстренько проложил курс. Никаких изысков. По прямой до Ленинграда. Александрийский столп по-любому должен стоять и в этом мире. Я забил в задание крут почета вокруг шпиля Петропавловской крепости с дальнейшим переходом на ручной режим.

— Старт, — прошептал я, почти не веря в свою удачу.

Антиграв подпрыгнул вверх, быстро набрал высоту и спустя десять секунд после отрыва от платформы вошел в эшелон междугородних сообщений. Скорость возросла до предельной, и никакие «стрекозы» уже не могли добраться до меня. От усталости и нервного напряжения я неожиданно для себя заснул, и мне приснился сон про то, как я заснул, и только голос бортового компьютера в голове вывел меня из состояния забытья.

— Доложите о готовности к переходу на режим ручного управления, — потребовал он.

— Готов, — ответил я, яростно протирая глаза. — Кофе есть?

— Нет. Только вода.

В передней панели открылась полость, где аккуратным рядком лежали подсвеченные снизу пластмассовые бутылки. Не спуская глаз с обзорных экранов, я торопливо утолил жажду. Вода была теплой и безвкусной.

Кибер вывел антиграв на штатную «коробочку» в сотне метров над серыми параллелепипедами огромных небоскребов. Искромсанное прямыми углами пространство казалось унылым и не совсем трехмерным.

Словно третье измерение скукожилось, сплющив мир до состояния мятого газетного листа. Мне даже показалось, что в воздухе появился отчетливый запах старой мокрой бумаги. Удивленный кибер впрыснул в систему вентиляции аромат ландышей. Я поморщился. Впрочем, на кибера нельзя было обижаться. Изначально он программировался для розового дамского седана, а не для боевого летательного аппарата. Генетическая память, ничего не поделаешь.

Вылив остатки воды себе на макушку, я сунул пустую тару в утилизатор и принял телепатическое управление.

По старинке его еще называют ручным. Первым делом я поднял машину до четырех тысяч метров. С этой высоты чувствительные датчики смогли уловить свет звезд и дать абсолютно точные координаты. Выяснилось, что компьютер ничего не напутал. Я находился точно над Дворцовой площадью. Откуда же эти унылые коробки?

Подчинившись моей воле, антиграв нырнул в щель между двумя зданиями, и через несколько секунд полета я наконец-то узрел Александрийский столп, арку Главного штаба и часть фасада Эрмитажа. Обрубок площади был втиснут в большой прозрачный куб и обрезан по периметру толстыми стеклянными стенами. Ни набережной, ни Адмиралтейства, ни Исаакия, ни Невы в этом мире не существовало.

Я снова рванул машину вверх, не желая больше видеть, что сотворили кохоны с моим городом. Будь они прокляты! Мою злость кибер воспринял как приказ атаковать. Страховочное силовое поле вжало меня в кресло. Антиграв выполнил боевой разворот и устремился к одному из небоскребов. В ожидании последней отмашки прицелы скрестились на огромных гладких гранях гигантского кристалла. Я представил себе, как острые гарпуны ракет впиваются в стены, лавины стекла и полированного бетона величественно рушатся в узкие русла улиц, а веселые огоньки взрывов расцвечивают изнутри ажурные останки небоскреба. С трудом подавив тягу к уничтожению, я заставил аппарат остановиться и зависнуть. Мертвые здания окружали меня со всех сторон. Никто не смотрел на меня сквозь большие окна, никто не ступал на недвижные ступени эскалаторов, никто не шел по коридорам. Дома-надгробия внушали лишь жалость и презрение.

Я мысленно закатал рукава и приступил к кропотливой работе. Мне предстоял поиск крохотной квартирки в дебрях чужого, практически инопланетного города.