Контролер

Если у вас вдруг возникнет желание пообщаться с человеком, вовсе не расположенным к беседе, можно ввести ему препарат, в просторечии именующийся «Зомби». Персонаж, подвергшийся его воздействию, механически ответит на все, правильно заданные вопросы, но не более того. То есть это будет допрос. Мне же была нужна беседа. Для этого и существует то, что среди нас называется «Хохотунчиком» — средство, снимающее внутренние блоки психики. Создающее чувство легкой эйфории, симпатии к собеседнику, желания весело и непринужденно излить душу. Правда, последствия от его воздействия не совсем полезны для здоровья, но и хрен с ним. Лично мне нашего пленника жалко не было. Совсем.

Он поднял голову с груди, разбитые губы сложились в улыбку.

— Ну и морда у тебя, Шарапов, — хриплым голосом проговорил он и захохотал.

— Это точно, — не стал спорить я. И, действительно, посмотреть было на что: разбитые, принявшие форму вареников с вишней губы, приличный фингал под правым глазом, заклеенные пластырем и просто замазанные йодом раны и ранки, шишка на лбу. С такой рожей меня наверняка без предварительных проб утвердили бы на роль пострадавшего в автокатастрофе. — Слушай меня внимательно, мне очень надо с тобой побеседовать, и у нас есть два варианта, сам догадываешься какие.

— Да уж, — что ни говори, мой собеседник всегда был смышленым парнем.

— Молодец. Так вот, либо я сейчас напичкаю тебя выше бровей химией и допрошу, а потом повторю упражнение, а ты от всего этого просто загнешься…

— Либо?

— Либо ты честно и подробно отвечаешь на мои вопросы, а потом мы проведем второй контрольный допрос с минимумом этой отравы. Твое решение?

— Спрашивай.

— Э, нет, мне нужна беседа. Представь себе, что очень рад меня видеть и прямо-таки горишь желанием рассказать обо всем. Короче, начинай щебетать, сам себя перебивая.

— Попробую. Сколько лет… — попытался улыбнуться полковник.

— До хрена. Как ты жил все эти годы?

— Отлично, — ничуть не кривя душой, ответил он. — В свое полное удовольствие: бабы, выпивка, снова бабы.

— И бабки, — с трудом улыбнувшись разбитыми губами в ответ, продолжил я.

— А то, — разговор явно начал складываться. Так посмотришь, еще немного и мы, наконец, подружимся. Дернем по соточке чего-нибудь крепкого, потом я сниму со стены гитару, и мы тихонько пропоем что-нибудь душевное чуть охрипшими голосами.

— Как Чжао платил-то, не скупился?

— Куда там, наш босс денег друзьям не жалеет.

— И давно вы дружите?

— Шесть лет, — ответил он. — Классные были годы.

— Классные, — тихо повторил Сироткин и сделал шаг вперед. Я едва успел его перехватить.

— Берта, — тихо скомандовал я, и Костя приобнял Женю за плечи. Только этого нам не хватало, если наш красавчик дотянется до клиента, тут уж никакие «Хохотунчики» не помогут, мертвые, как известно, молчаливы.

— И как он тебя подвербовал? — спросил Кирилл.

— А никто никого не вербовал, — ответил пленник. — Мы просто познакомились и подружились.

— Понятно, то есть когда мы приехали…

— Вас с нетерпением ожидали, — признал он. — Жаль только, что вы в дом не полезли. Уж как бы вас там встретили!

— И какой поднялся бы шум, — «догадался» я.

— Точно, прикинь, российские спецслужбы при попытке захвата гражданина суверенного государства…

— Садятся жопой в лужу, — продолжил я мысль.

— Именно, братан! Представляешь? — по-моему, он начал понемногу входить во вкус беседы. По крайней мере, подкалывать меня ему явно нравилось.

— Представляю. А вот, в кабаке вы обломались, — вздохнул я.

— И не говори, — пригорюнился мой собеседник, — сколько твоих там грохнули, всего четверых?

— Троих, вот он, — я показал на Женю, — выжил. А сколько мы народу положили?

— Двенадцать, — вздохнул он. — Двое оклемались.

— Да, не срослось у вас.

— Не скажи, — живо возразил пленник. — Забыл, что ли, что потом было?

— Точно, — признал очевидное я. — Вы победили.

— Можно сказать, да.

— Значит, твой дружок Чжао — супер?

— Не спорю.

— А, может, он тебе вовсе уже не друг, как ты думаешь?

— Сам не пойму, — задумчиво проговорил он, — вроде я у него всегда был особо доверенным, а тут такое…

— Получается, что твой шеф приказал тебе разобраться с Кремляковым, а ему — соответственно, с тобой.

— Ты и о нем знаешь?

— А то, — передразнил я собеседника, — и не жалко было, ведь это твой личный кадр был?

— Веришь ли, ни капельки. Мальчик в последнее время слишком зазвездился.

— Наверное, он то же самое сказал бы и о тебе, если б смог.

— Ты знаешь, никак не возьму в толк, зачем шефу было меня валить, — сказал он с горечью. — С молодым все ясно, таких как он на любом рынке по пятачку за пучок, но я-то… Неужели бабок пожалел?

— А много обещал?

— Пятерку, — мечтательно проговорил он, — прикинь, целую пятерку, и не в этой сраной зелени, а в самых, что ни на есть «евриках». Как бы я жил! — И пригорюнился.

— Обидно, — совершенно искренне посочувствовал я.

— И не говори.