Контроль

Оройн понял, что должно было произойти. Глаза его затянула мутная пелена ужаса. Рука, на которую он собирался опереться, изменила траекторию движения. Теперь она так же медленно поднималась вверх. Инстинктивно оройн пытался прикрыться рукой от готового упасть на него кирпича.

– Да будь ты проклят, нечисть! – почти с отчаянием воскликнул Том.

Рука его резко упала вниз.

Кирпич вдребезги разбился об асфальт рядом с головой оройна.

Том схватил лежавший на земле велосипед, рывком поставил его на колеса, одну ногу поставил на педаль, другой оттолкнулся от асфальта, запрыгнул в седло и, не оборачиваясь, погнал в объезд автовокзала.

Глава 30

Том остановился в самом начале Хенли-стрит.

Опершись на левую ногу, он, не слезая с велосипеда, посмотрел в сторону сувенирной лавки с красно-белой маркизой.

«Серого» под маркизой не было.

Его не было видно нигде.

Плохо это было или хорошо, Том судить не брался. «Серые» были очень странными существами. Мотивацию их поступков понять было непросто. Или невозможно. Что можно ожидать от разумных, может, даже сверхразумных существ, вся жизнь которых заключалась в Игре?

А может, сама их жизнь была Игрой?

Игрой, в которой не просматривалось никакого смысла?..

Том играл почти всю свою сознательную жизнь. Он почти всегда изображал того, кого хотели видеть в нем окружающие. Для него это было совсем не сложно. Иногда даже интересно. Со временем это вошло у него в привычку. Пожалуй, только для дяди Боба и тети Мэгги он всегда оставался самим собой – просто Томом Шепардом.

Какой смысл заключался в его Игре?..

Как говорит Ахав, не стоит задавать вопрос, на который сам не можешь дать ответ.

Том оттолкнулся ногой и медленно, на инерционном ходу, подъехал к памятнику Шуту.

У подножья постамента растекалась уродливая черная клякса.

Края разлома медленно двигались, как будто пятно зияющей бездны пыталось куда-то уползти. Но не могло сдвинуться с места. Так жук, насаженный на иголку, с безнадежным упорством скребет лапками. Он почему-то чувствует себя крайне некомфортно. Быть может, из-за пришпилившей его иголки?

Вытянув шею, Том осмотрел верхнюю часть постамента, что попирал ногою Шут. У него теплилась смутная надежда, что если вдруг…

Но второго пакаля на том же месте, где он нашел первый, не оказалось.

Пакаль следовало искать в церкви Святой Троицы.

Или возле нее.

Так говорит Ахав.

А Ахав знает, что говорит?

Или же он что-то говорит только потому, что нужно что-то сказать?..

Потому что этого требует от него Игра?..

В голове у Тома мысли основательно путались. Ощущение было непривычное и странное.

Том любил раскладывать свои мысли по ящичкам воображаемого комодика. Чтобы каждая из них лежала строго на своем месте. Чтобы ни одна не затерялась. А в нужное время можно было бы легко отыскать то, что требовалось.

Теперь же все было иначе.

Мысли у него в голове устроили феерическую круговерть. Но, как ни странно, это не доставляло Тому никаких неудобств. В любой момент он мог просто выхватить нужную ему мысль из раскрашенного кислотными цветами радужного потока.

До церкви Святой Троицы можно было добраться более коротким путем. Но Том поехал через Хенли-стрит. Для того, чтобы еще раз взглянуть на разлом.

Зачем?

Точного ответа Том не знал.

Наверное, ему нужно было убедиться, что все происходит на самом деле. Что это не он сошел с ума.

В обычные времена Хенли-стрит была едва ли не самой оживленной улицей города. Тысячи туристов приходили сюда, чтобы взглянуть на небольшой двухэтажный дом, в котором родился Великий Бард.

Сейчас улица была пуста.

Тому вдруг захотелось громко крикнуть. Или даже запеть. Чтобы посмотреть, не выглянет ли кто из окна?

Но то была глупая затея. Звуки голоса могли привлечь оройнов, встречаться с которыми у Тома не было ни малейшего желания. Ему хватило и тех двух на автобусной станции.

Том быстро проехал вдоль пустой Хенли-стрит. На перекрестке свернул на Хай-стрит. Которая через несколько кварталов плавно перетекла в Чепел-стрит.

Везде было одно и то же.

Брошенные, разбитые машины, мусор, вещи, выброшенные из окон, магазинные тележки, набитые чем попало.

Трижды на глаза Тому попадались тела людей. По всей видимости, мертвые. Они лежали на газонах, под окнами домов. В разорванной, окровавленной одежде. Том старался не думать о том, что с ними произошло. Он ведь все равно не мог им помочь.

Вскоре впереди показалась колокольня церкви Святой Троицы. По-осеннему тяжелое, серое небо было будто наколото на остроконечный шпиль, возносящийся над пожелтелыми кронами деревьев старого церковного кладбища.

Том остановился на пересечении Чепел-стрит с Чепел-лейн.

Велосипед он поставил возле невысокой чугунной ограды, отделявшей кладбище от безлюдной улицы.

Пройдя через распахнутые ворота, Том ступил на дорожку, ведущую к главному входу в церковь.

По сторонам тянулись аккуратно подстриженные лужайки. Ухоженные деревья, невысокие, с развесистыми кронами. Фигурно подстриженные кусты. Древние, вросшие в землю могилы. Покосившиеся надгробья с почти нечитаемыми надписями, каменные кельтские кресты.