Контракт на тело

— Но у меня своя жизнь! Мне нужно сдавать экзамены и работать!

— Твоя работа на этот год — раздвигать передо мной ноги, когда я скажу, — отрезает он, подходя ближе. — И соблюдать обозначенные правила.

— Какие еще правила?

— Раз уж ты не удосужилась прочитать то, что подписала, так и быть, кое-что озвучу сам. Правило номер один: пока я смотрю на тебя, ты должна молчать.

— Это шутка? — ошарашенно спрашиваю я.

Всего мгновение, и я распластана на постели, а надо мной нависает Дежнев, удерживая меня за горло. Настоящий хищник. Нервно сглатываю, пытаясь унять бешеное сердцебиение.

— Что неясного в моих словах? — вкрадчиво спрашивает он, хотя в глазах — темнота. — Отвечаешь, когда я тебя не вижу. Это ясно?

— Вполне, — отвечаю раньше, чем успеваю подумать. Хватка на горле усиливается, и дышать становится сложнее. Взгляд мужчины вспыхивает злостью.

— А вот и правило номер два: за нарушение первого правила всегда следует наказание…

Он говорит тихо, почти шепчет. Вот только для меня это звучит настолько громко, что хочется закрыть уши и сделать вид, что меня нет, что я не здесь.

— Надеюсь, ты способна усвоить это? — спрашивает, поглаживая мои губы большим пальцем. Хватка слабнет, и я облегченно выдыхаю. Коротко киваю, и на его губах мелькает усмешка. — Вот и молодец.

Дежнев отпускает меня и отходит к окну. Между нами повисает липкая тишина. В голове бьется мысль, что я связалась с сумасшедшим. Иначе как объяснить его странную прихоть? Но в любом случае сейчас придется играть по его правилам. Илья стоит ко мне спиной, и я набираюсь смелости, чтобы попытаться вырвать для себя кусок свободы.

— Мне правда нужно домой. Хотя бы на пару дней, — тихо прошу его.

— Зачем?

— Взять вещи, объясниться на работе, — перечисляю первоочередное. — Это же всего два дня.

— За которые я заплатил, — напоминает он.

Что ж, теперь я, даже если захочу, не смогу забыть, что у меня и правда есть цена. Пять миллионов.

— Пожалуйста…

— Хорошо, — вдруг соглашается мужчина, чуть подумав. — Но за это и ты должна будешь кое-что мне.

В груди противно скребет от постановки вопроса. Товарообмен. Ты мне — я тебе. Но, по крайней мере, это понятный метод решения вопросов.

— Что именно?

— Пройдешь медицинское обследование. И сделаешь все, что назначит врач. Без пререканий.

— Я здорова! — возмущаюсь в голос. Сейчас Илья стоит ко мне спиной, и я не боюсь с ним спорить.

— Возможно. Но я собираюсь трахать тебя без резинки. И мне не нужны дети, — чеканит он. А затем оборачивается ко мне. — Есть возражения?

Его взгляд гипнотизирует, подавляет волю. Неудивительно, что он достиг такого уровня жизни — наверняка в бизнесе его хватка еще крепче. Медленно мотаю головой, и на его лице на мгновение мелькает облегчение, что окончательно сбивает меня с толку. Может, это какое-то непростое обследование?

— Завтра в семь вечера за тобой приедут. Лучше тебе быть собранной и полностью готовой — больше такой свободы ты не получишь. Надумаешь сбежать — проучу так, что мало не покажется.

Уже открываю рот, чтобы возразить, что у меня экзамены, но натыкаюсь на предупреждающий взгляд. Черт, и что теперь делать? Ждать, пока он снова отвернется? Как вообще вести с ним диалог?

— Все свои аргументы и возражения оставь при себе, — усмехается он, будто мысли мои читает. — В ближайший год твоя работа — быть там, где я захочу. Надоешь раньше — отпущу с выходным пособием. В обиде не останешься. Тебе принесут поесть, а затем отвезут домой.

Он говорит циничные слова, а у меня в памяти всплывает голос Ромыча: «Советую сосать как следует».

— До завтра, куколка, — прощается Дежнев и, забрав договор, оставляет меня одну. Разбитую и потерянную, наедине со всем, что на меня свалилось.

11. Илья

Глухое раздражение мешает сосредоточиться на делах. Хотя чего я ждал от этой малолетней дурочки? Что она превратится в послушную куклу? Знала бы она, насколько ценна, не верила бы моим угрозам. Впрочем, так даже лучше. Вряд ли решится в ближайшее время сбежать. Уж кем-кем, а дурой она явно не является. Хватит мозгов понять, что силы неравны.

Вспоминаю ее вчерашний образ, и в паху становится горячо. Черт бы побрал мою зависимость! В голове мелькают образы, как я возьму девчонку в своей постели, совсем как в первый раз Марту… При мысли об этом разочарование снова расправляет крылья. Это Лукашина была невинной девочкой, красневшей от вида члена. Рианна же явно много чего попробовала в этой жизни. И сомневаюсь, что трахалась она только с щенком Ермолаевым.

С одной стороны, это злит, но с другой… Глупо надеяться, что моя находка станет полноценным заменителем любимой женщины. Максимум, на что она способна, — стать слабым антибиотиком для инфекции, пробравшейся ко мне в душу, притупить боль, создать иллюзию на краткий миг.

Как вчера вечером…

Уже сейчас понимаю, что иллюзия ненадежна, что любое слово, вылетающее из ее рта, разрушает все. Отсюда и придуманное правило. К сожалению, скорее всего, вбивать его придется долго.

Вздыхаю и звоню помощнице.

— Да, Илья Владимирович, — отвечает вышколенным тоном Влада.