Контракт (ЛП)

– Единственное, что я испытывал – это облегчение. Мне не нужно было ехать туда, где меня не хотели видеть, но посылали ради приличия. А что более важно, мне не нужно было притворяться, что мне есть дело до двух человек, которым было на меня плевать.

Склонив на мгновение голову, она издала непонятный тихий горловой звук. Ее реакция показалась мне странной. Она выглядела очень расстроенной.

– Так как они были все еще официально женаты, а их завещания никогда не подвергались изменениям, я унаследовал все, – продолжил я. – Все до последнего цента, что довольно иронично, учитывая, что единственный раз, когда они сделали для меня что-то хорошее, был в результате их смерти.

– Так ты позволяешь себе такой образ жизни?

– Не совсем. Я редко притрагиваюсь к своим активам. Использовал их лишь на важные вещи: на покупку этой квартиры и оплату моего образования. Я никогда не хотел жизни как у моих родителей – легкомысленной и расточительной. Я получаю удовольствие от работы и осознания, что могу самостоятельно выжить. Что никому ничем не обязан.

– Ты из тех средств платишь мне?

Я потер затылок, ощущая легкую испарину накатившего стресса.

– Я считаю, что ты важна, да.

Она вновь склонила голову, ее волосы упали вперед, скрыв лицо. Я сел рядом с ней и посмотрел на нее в упор.

– Эй, посмотри на меня.

Она подняла голову. Ее щеки были мокрыми от слез, глаза широко распахнуты, а руки так сильно вцепились в подушки дивана, что побелели костяшки.

– Почему ты так расстроена?

– Ты ожидаешь, что я останусь спокойной, услышав, как тобой пренебрегали всю твою жизнь?

Я пожал плечами.

– Это в прошлом, Кэтрин. Я же говорил тебе, что будет мало приятного. Однако это не относится к настоящему.

– Не согласна. Думаю, относится, Ричард.

Я качаю головой.

– Ничего не изменится от того, что я рассказал тебе свою историю.

– Возможно не для тебя.

– Я не понимаю.

– Да я и не удивлена.

– Что, черт возьми, это значит?

– Это многое для меня объясняет. Почему ты именно такой, когда общаешься с другими. Почему в жизни ни с кем не сближаешься. И почему не подпускаешь к себе людей.

Я вперил в нее взгляд.

– Не надо меня анализировать.

– И не собиралась. Я говорю то, что думаю, вот и все.

– Мне не нужны твои слезы или сочувствие.

– Это очень плохо, Ричард – потому что они есть. Твои родители были ужасными людьми, а ты – как и все дети – не заслужил, чтобы с тобой дурно обращались или игнорировали. – Она печально улыбается. – Но сейчас ты сам выбираешь, как тебе жить. Ты думаешь, что отпустил прошлое, но это не так. То, как ты видишь окружающий мир, как относишься к людям, лишь отражение того, как обращались с тобой. – Она встала и вытерла свои щеки. – Если ты позволишь себе попытаться, думаю, обнаружишь, что люди не всегда такие отвратительные, как ты о нас думаешь. Некоторые из нас действительно порядочные.

От ее слов я замер как вкопанный.

– Я не думаю, что ты отвратительная, Кэтрин – вообще-то совсем наоборот. Это я презренный человек.

– Нет, Ричард. Ты не презренный. Думаю, ты потерянный. Ты не позволяешь себе чувствовать. Но стоит это изменить, стоит только позволить себе связаться с кем-то, думаю, ты обнаружишь, что мир гораздо лучшее место. Любовь не делает тебя слабым. Настоящая, искренняя любовь делает тебя сильным.

С этими словами она наклонилась и оставила у меня на щеке легкий поцелуй. Я ощутил следы ее грусти на своей коже, влажность, оставшуюся после ее слез.

– Спасибо, что рассказал. И кстати сказать, я не думаю, что ты хоть как-то похож на своего отца. Ты просто так думаешь, потому что не знаешь, как вести себя по-другому. Мне кажется, если ты попытаешься, то можешь быть замечательным человеком.

Она развернулась и покинула комнату, оставив меня с богатой пищей для размышлений.

Глава девятнадцатая

РИЧАРД

Я НЕ ЗНАЛ, ЧЕМ себя занять после разговора с Кэтрин. Ее слова продолжали эхом звучать в моей голове, заставляя усомниться в истинах, которых я придерживался все эти годы. Я ощущал себя выжатым, и нужно было остановить шквал мыслей, что я и сделал, отправившись в свой тренажерный зал. Усиленно потренировавшись и приняв душ, направился прямиком в свой кабинет. Я ожидал, что ко мне подойдет Кэтрин, желая продолжить разговор, которого мне хотелось избежать, но она была занята на кухне и даже не удосужилась взглянуть в мою сторону, когда я проходил мимо.

На столе меня ожидала тарелка с сэндвичами и термос с кофе. С минуту я таращился на подношение, после чего пожав плечами, зарылся в принесенные домой документы. Был уже ранний вечер, когда я увидел ее снова.

– Ужин готов, если ты проголодался.

Щурясь, я поднял взгляд.

– Ричард, тебе нужно больше света, – она подошла и, качая головой, щелкнула по моей настольной лампе. – И, возможно, очки для чтения. Я заметила, как близко при чтении ты подносишь к лицу предметы.

Я посмотрел вниз, понимая, что она права.

– Запишу тебя на консультацию, – предложила она, ее губы тронула улыбка. – Сомневаюсь, что это входит в должностные инструкции твоего ассистента.