Конторщица-5

Я аж отшатнулась от неожиданности, больно стукнувшись локтем об стену, аж ток по руке пошел.

Нет, ну я, конечно, ожидала всякого, а увидев Валеру, вообще всякого, вплоть до прыжков на меня с ножом и криками «Зарежу, убью, ненавижу!». Но вот так вот тупо – просто взял и захлопнул дверь перед носом – я даже не знаю, как это всё и прокомментировать. И вот что мне теперь делать? Долбиться в двери? Лезть в окно? Караулить бывших родственников у подъезда, ведь рано или поздно продукты у них закончатся, и они вынуждены будут выйти на улицу.

Я растерянно оглянулась, немного подумала и нажала на звонок.

Потом еще.

И еще…

И опять еще…

В общем, я мучила звонок до тех пор, пока в модной по этим временам мелодии (птичья трель) не начали проявляться обречённые хрипло-лающие нотки. То ли программу заглючило, то ли контакты я прожгла.

– Что тут происходит? – раздался возмущённый голос снизу.

Я оглянулась – по лестнице поднималась ещё одна лидочкина эксродственница, Элеонора Рудольфовна, к которой, в принципе, я и пришла. Хоть свекровушка изрядно запыхалась, таща тяжелые авоськи вверх, но в принципе выглядела довольно неплохо и даже не растратила остатки былой красоты: всё такая же лоснящаяся, с масляными глазками-буравчиками и настороженно-возмущённым взглядом на весь мир.

Увидев, что это я, она резко затормозила:

– Лидия?! – обличительно взвизгнула она и, пошатнувшись, неловко взмахнула руками, выронив одну авоську. Раздалось смачное «блям-с» и на ступени лестницы обильно потекло что-то белое и желтое. Скорей всего, разбились яйца и молоко.

– Добрый день, Элеонора Рудольфовна, – вежливо поздоровалась я и, ткнув указательным пальцем на дверь, поинтересовалась. – А что, разве Валерия уже вылечили?

– Да ты! Ты! – от возмущения и осознания причиненного ущерба Элеонору Рудольфовну переклинило, и она, словно выброшенная на берег камбала, смешно пучила глаза и разевала в беззвучном крике рот.

– Что ж вы так неосторожно, – приветливо сказала я. – Продукты вон разбили, лестницу запачкали, теперь мыть придётся. Ещё и шумите.

– Аааххха… – Она хватала ртом воздух и от усилий её вспотевшее лицо налилось дурной кровью, и я аж испугалась, что её хватит удар. Ещё инфаркта мне тут не хватало.

– Тихо, тихо, Элеонора Рудольфовна, – постаралась придать своему голосу мягкости я, где-то, ещё в прошлой жизни, я читала, что при истерике с потерпевшим нужно разговаривать как с ребёнком. – Ничего страшного ведь не случилось. Ещё раз потом в магазин сбегаете…

Элеонора Рудольфовна издала мучительный стон и схватилась за сердце.

– Мне только спросить, – торопливо сделала заявление я, пока она окончательно не упала в обморок. – Это правда, что Ольга возвращается и хочет забрать Свету?

– Да! – справившись с собой выпалила Элеонора Рудольфовна, и столько концентрированного злорадства было в её голосе, что я прямо удивилась, насколько бессердечна эта женщина.

– С чего это вдруг? – продолжила допрос я, участливым голосом.

– И Светлану заберёт, и квартиру, которая ей полагается, и которую ты незаконным путём выманила у её умирающего мужа! – взвизгнула Элеонора Рудольфовна, да так громко, что под соседней дверью послышалось какое-то торопливое шорканье – там явно подслушивали, а в квартире Горшковых резко распахнулась дверь – видимо, Валера тоже услышал вопли мамочки и решил прийти на помощь (ну, или же был голоден и хотел спасти продукты).

– А что, чешский муж, владелец заводов и поместий, её под зад ногой пнул? – вполне миролюбиво поинтересовалась я, просто из вежливости, исключительно для поддержания разговора.

– Да ты! Ты! – заверещала Элеонора Рудольфовна, но от переизбытка эмоций сбилась и фразу закончить внятно не смогла.

– Так вот, Элеонора Рудольфовна, – воспользовалась паузой я, и мой голос стал на градус холоднее, – передайте своей доченьке, что если она хоть рыпнется в сторону Светки, я её уничтожу!

– Света – Олина дочь! – выдала сакраментальную фразу бывшая свекровь.

– И что?

– Её родная дочь!

– От которой она отказалась, – сказала я, – и вы, кстати, тоже. У меня даже расписки ваши есть. Суммы правда помню не точно, но могу глянуть.

– Ты воспользовалась её трудной ситуацией! – зашипела Элеонора Рудольфовна и свирепо зыркнула на Горшкова в поисках поддержки.

– Бессовестная! – поддакнул Валера, правда неубедительно.

– Валера, закрой рот, я с мамой говорю!

– Хамка!

– Валера, ещё одно слово и тебе будет не только Кобзон завидовать, но и хор китайских мальчиков!

– К-каких? – не понял Горшков.

– Выхолощенных, Валера! – уточнила я и для иллюстрации указала пальцем на горшковские бубенчики.

– Да ты! Ты! – резко сдулся Валера, на всякий случай прикрыл ладошкой достояние, и бочком, бочком начал пробираться обратно к двери.

– Вернемся к теме разговора, – строго сказала я и пригрозила Элеоноре Рудольфовне, – а если будете лезть в нашу со Светой жизнь – я куда надо пожалуюсь. Ваша Олечка теперь неблагонадёжная, так что посмотрим, кто кого!

– У меня есть связи! – гордо парировала Элеонора Рудольфовна, – так что всё у Оленьки будет хорошо! И Света скоро уже будет жить с родной матерью.