Конторщица-5

– «Лидия! – писала мать, прямо между строк сквозило её сердитое настроение. – 'Ты там сидишь в своем городе и горя не знаешь зажировалась(зачёркнуто). А у нас тут беда за бедой. Витька запил, скотина такая, Лариска его сперва выгоняла, а он не уходит. Так эта дура сама взяла и ушла. И сидит теперь у меня на голове. А этот вахлак мало того, что всех алкашей по всему селу собрал. Так уже и вещи выносить из дома начал. Да и крыша у него совсем поехала, все о переселениях душ каких-то рассказывает. Так что надо было, что бы тогда ты за него замуж пошла. А то Лариска теперь мучится.

Лида! Приезжай срочно к нам. Работы очень много. Мы не справляемся. Картошку не выкопали до сих пор еще. Навоз привезти надо, дров купить две подводы. Отец болеет, а мы не справляемся. А ты, говорят, теперь большим начальством стала, и зарплата у тебя большая. Так что приезжай прямо сейчас же!»

Подписи не было.

Я дважды перечитала текст письма и невесело усмехнулась. Да, это биологическая мать Лидочки, но чёрт возьми, какая же она недалёкая. Наглая. И глупая.

Это же и Лидочка такая была. Понятно почему Горшковы обалдели после моего попадания, когда Лидочка начала что-то вменяемое предпринимать.

Но поехать надо. Я, конечно, не собираюсь им там огороды городить, но отец Лиды болен, нужно в больницу его забрать или что. Надо ехать. Завтра после посещения свекровушки так и сделаю.

Мне теперь что, машина на руках, туда-сюда за полдня смотаюсь.

Второе письмо ввергло меня в ещё более глубокую задумчивость. Было оно кратким и гласило:

- ' Лидочка, доченька! (уж позволь старику тебя так называть, ведь ты бы могла быть нашей с Зинаидой дочерью), – писал Василий, несостоявшийся муж Лидочкиной покойной тётки. – Здоровье у меня нынче совсем ни к чёрту стало (прости что поминаю, но привычка). И задумался я, что всю жизнь прожил сам. Сейчас вот помру, и квартира моя трёхкомнатная достанется государству. А мне хотелось бы оставить её тебе. Тем более она находится в старой части Москвы, в Старомонетном переулке, в самом центре.

Да и доживать последние дни в одиночестве страшно. Приезжай ко мне. И бери своё дитя, знаю, что не родное оно тебе, но ты всё равно бери. И старуху свою приживалку тоже. Место всем найдётся. Только не тяни, доченька (просто, что тебя так называю, хоть напоследок побудет у меня настоящая семья)'.

Внизу прилагался адрес.

Да уж.

Я задумчиво покрутила конверт.

И вот как мне теперь быть? Разорваться?

Что выбрать? Малинки? Москву? Или остаться в городе?

Вопрос.

На следующий день, прямо с утра я легко вбежала в знакомый подъезд дома с колоннами, поднялась на второй этаж и нажала кнопку звонка. Сейчас Элеонора Рудольфовна со своими интригами, переживёт лучшие мгновения своей жизни, гарантирую!

Не успела трель звонка затихнуть в глубине квартиры, как дверь распахнулась.

На пороге стоял… Валера Горшков.

Собственной персоной.

Глава 5

– Лидия? – резко взбледнул Горшков.

Бывший лидочкин муженёк изменился. Постарел, подурнел, обрюзг. Намечающуюся лысину уже не могли скрыть жидкие волосёнки, а под глазами залегли вместительные мешки. Странно, он же жил в больнице, считай санаторий – кормят, поят, выгуливают, регулярно делают клизмы. Почему же он так изменился? Неужто совесть замучила? Или такие есть в нём что-то от Санта Клауса и его таки держали на сильнодействующих лекарствах?

– Ну да… – начала отвечать я, но закончить фразу не успела – Горшков захлопнул дверь прямо перед моим носом.