Контининс

Валера прошёлся по квартире, но хозяйки дома не оказалось. Наверное, снова торговала на рынке. Впрочем, она его мало волновала. Старая карга никогда не нравилась ему.

Валера подпрыгнул на месте, с удивлением глядя, как его ноги зависли в воздухе. Он мог левитировать с такой лёгкостью, что даже удивляло.

"Стоп! Хватит заниматься дурью. Ещё неизвестно, сколько у меня времени на всё это".

На сей раз Валера представил Ксению, ту, к которой испытывал чувства, и та, которая отправила его прочь из мира живых. Правда, не специально, но ему от этого не легче.

Через секунду он очутился среди людской толпы. У всех без исключения на лицах была печать скорби. Глаза смотрели в землю.

"Это где я очутился? - подумал он с недоумением. - Да, теперь всё ясно".

Валера увидел разрытую могилу, а рядом с ней гроб, который стоял на двух табуретах. Возле покойника находилась его мать, постаревшая, осунувшаяся. Рядом сидел отец, дымя папиросой.

"И папа тоже сдал".

Наконец взгляд скользнул на того, кто лежал в гробу. Да, это был он сам, а точнее его тело. Спокойное, с заострёнными чертами лица. Щёки ввалились, а лицо стало каким-то жёлтым. Всего лишь пустая оболочка.

"Матерь божья! Ну и страхолюдина же я".

Валере было непривычно, и даже жутко смотреть на собственный труп. Он всегда боялся смерти, а особенно того момента, что его могли похоронить заживо. К счастью этого не произошло, но от этого было не легче. Тело, в котором он прожил девятнадцать лет, скоро закопают навсегда. Его поглотит земля, а дальше им займутся черви и крысы.

- Какой кошмар, - вырвалось у него.

Ему не хотелось смотреть на собственное тело, поэтому Валера повёл взглядом, пока не наткнулся на Ксению, которая стояла рядом с Виталиком. Глаза девушки были покрасневшими, а веки набухшими. На ней было надето довольно скромное платье, которое подходило к этому мероприятию. Похоже, что его бывшая подруга постоянно плакала. Валера также заметил, что на неё недобро поглядывают его друзья из техникума. Ну да, ведь она виновница всего произошедшего. Чего удивляться, если на неё смотрят волком, будто она убила специально.

К огромному удивлению, парень не ощущал по отношению к Ксении никакого негатива. Да, она прикончила его, но эта была лишь нелепая случайность. Такое могло произойти с каждым. Толчок в грудь, неудачное падение. Он просто не удержал равновесия.

"Хорошо, что ей не пришили убийство, - подумалось ему. - И да, наверное, во многом виноват именно я. Если бы не было всего этого вранья, то я бы до сих пор был жив. Да что уж теперь?"

- Господи, я не верю до конца, что Валеры не стала, - проговорила она сдавленным голосом, обращаясь к Виталику.

Из глаз вновь покатились слёзы, оставляя влажные дорожки на щеках.

Приятель ничего не ответил. Да и что можно здесь сказать? Слова утешения? Вряд ли Ксения в них нуждалась в этот момент. Он лишь слегка приобнял девушку за плечи.

- Как бы мне хотелось повернуть время вспять. Я бы всё отдала, лишь бы Валера снова жил.

"Как бы мне хотелось того же самого", - с грустью подумал парень.

- Я бы простила ему всё, - продолжала Ксения. - Мы бы были вместе. И плевать на то, что он был самым обычным.

Эх, моя дорогая. Где же ты была раньше?"

- Здесь я не соглашусь, - покачал головой Виталик. - Он был необычным. Ведь это нужно иметь какие мозги, чтобы провернуть всё это.

На его лице появилась улыбка.

- Я бы так не смог играть, полностью вживаясь в роль.

Продолжая находиться на кладбище, Валера всматривался в знакомые лица, которые теперь принадлежали его прошлому. Это оказалось чертовски больно, знать, что никогда не заговорить с приятелями, никогда не обнять родителей.

"Боже, да я этого не делал уже лет десять. Мне даже в голову не пришло сказать что-нибудь приятное маме, которая старалась сделать из меня человека. А отец..."

Но теперь было слишком поздно. Мир живых, и мир мёртвых разделяла пропасть, которую нельзя перепрыгнуть. Оставалось лишь вздыхать о том, что не сделал многих вещей, а также обижал людей, даже не задумываясь об их чувствах. А теперь ему даже не извиниться.

Вскоре гроб заколотили, а потом на верёвках опустили в могилу. Люди подходили, кидая горсть земли. На лицах по-прежнему была написана скорбь. Мать не выдержав, разрыдалась, уткнувшись в плечо отцу. Ей больше никогда не увидеть улыбку сына, никогда не услышать его голос. Ей оставались лишь воспоминания, а ещё фотографии из альбома, которые она будет хранить, иногда доставая, разглядывая и плача.

"Каким же я был дураком, что не ценил многие вещи. А главное, не дарил тепло своим близким".

После всего этого, народ погрузился в автобусы, направляясь к столовой. Валера последовал за ними, хотя внутри было тяжело, будто на душе лежал громадный камень. Хотелось крикнуть, позвать кого-нибудь, чтобы не ощущать себя больше мёртвым.

"Зря я согласился на это путешествие. Но., с другой стороны, иначе бы не понял множества вещей".