Читаем Конструкт полностью

Теперь уже все заточенцы глотали слюни, что не предвещало в ближайшем будущем ничего хорошего одному из них. Голод не самым благоприятным образом воздействует на память и ораторские способности, а желание жить – напротив, активизирует их. Было очевидно, что естественный отбор вскоре определит слабейшего. Мужик с Базедовой болезнью, чья наступила очередь рассказывать историю, уже не пытался хитрить и щуриться – он сосредоточил всю свою волю на том, чтобы как можно увереннее озвучить вспомнившееся произведение поэтического искусства, выученное на курсах повышения водительской квалификации для детей и взрослых.

ТАКСИПоздней ночью я вызвал такси —не имелось пешком никакогони желания топать, ни сил,ибо пил я отнюдь не колу,но таксист на меня поглядели уехал, промолвив: "Парень,мы живых перевозим людей,в смысле, мёртвых – не принимаем".Я ему кулаком погрозили подумал остатком мозга:"Завтра вызову не такси,а коммерческую труповозку".

– Славно, славно, – уже без одобрения пробубнил самый длиннобородый дядечка. Мужику с Базедовой болезнью стало неудобно за то, что он прогневал старика, однако, согласитесь, это было бы неумно – руководствуясь желанием утолить голод товарищей по несчастью, поддаться в игре, ставка в которой – не один из десятка присущих человеческому естеству органов, но физиологическое своё существование в мире живых…

Чернобровый выпускник Монархического Лицея не имел склонности мучиться подобными переживаниями. Он подготовил рассказ, который, как мы скоро узнаем, стал фатальным для молодого Геши…

<p>Несостоявшийся переезд</p>

Кондрат Палыч Косых несколько дней кряду информировал жильцов коммуналки, в которой он, нужно заметить, родился и прожил всю свою жизнь, о том, что скоро переезжает в выделенную государством отдельную квартиру, расположенную в одном из спальных районов города, однако не находил в оных жильцах носителей должного интереса к столь важному дня себя событию. Соседям предсказуемо казалось, что Кондрат Палыч таким образом хвастается своей удачею, как бы давая понять им, что Фортуна весьма избирательна и абы кого не заключает она в любовные свои объятия, отдавая предпочтение самым достойным членам общества. Но это было вполне естественно с их стороны – так думать, потому что зависть воспитывается буржуазной моделью взаимоотношений с самого детства (разработчики упомянутой модели когда-то ошибочно предположили, что с её помощью человечество будет мотивировано на личный экономический прирост, что, в свою очередь, со временем обеспечит налоговый аппарат дополнительными денежными поступлениями)…

Но заблуждались жильцы коммунальной квартиры! Искал Кондрат Палыч лишь сочувствия и поддержки, поскольку очень боялся он столь сильных перемен, а ближе соседей у него никого в жизни не накопилось…

– Ордер уже заполучил, – рассказывал он парнишке из комнаты-у-туалета, но скорее подбадривая произносимым себя, – таперя только и заживу! А что? Пора и о семье задуматься – седьмой уж десяток разменял… Там, слышь-ка, наличествует балкон, и лифт функционирует!

– Ты, деда Кондрат, стало быть, в новом доме будешь барствовать, а нам с родителями – до моей старости продолжать в десятиметровой комнате ютиться, слушая музыку соседских испражнений? – интересовался его малолетний собеседник. – Как по-твоему: это шибко справедливо?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза