Констебль с третьего участка

Посыпав чернила песком, и дав им засохнуть, я проследовал в кабинет инспекторов, чтобы приобщить документ к материалам дела. Дежурный инспектор, мистер Макензи, в это время составлял перечень изъятых из тайника предметов, а мистер Лангиан, совместно с доктором Уоткинсом, вел допрос Доу.

— А что, собственно, у вас на меня есть, инспектор? — с порога услышал я голос задержанного. — Незаконное проникновение, всего-то и делов. Я ведь, заметьте, даже не открывал тайник, только его замки, не говоря уж о том, чтобы что-то оттуда взять. Да что я, право, вы же прекрасно слышали наш разговор с Маккейном. А незаконное проникновение, без цели кражи, это всего-то навсего штраф. Утром полностью признаю вину, уплачу сколько судья назначит, да только вы меня и видели.

— Ну-ну, не надо юродствовать, мистер Доу, — инспектор Ланиган сморщился так, словно что-то кислое ему в рот попало. — Налицо прямое соучастие в краже.

— Так ведь не случилось никакой кражи, сэр!

— Ну хорошо, хорошо. Соучастие в покушении на кражу, Вам эта казуистика вряд ли облегчит участь.

— Да что такое вы говорите, инспектор? — усмехнулся взломщик. — И что же, мистер Маккейн что-то достал из несгораемого шкафа? Нет, сэр, нет и нет! Он только заглянул внутрь, и не более того! Откуда мы с вами, господа, можем знать, что он не доверенное лицо покойной аббатисы, заблаговременно нанятое ей присматривать за вещичками, коли с ней случится что?

— Э, мистер Доу, прекратите вы балаган. Я устал, я спать хочу… Маккейна мы расколем, ему нападение на констебля, как минимум, светит. Вот и он сам, кстати, наш герой. Что у вас, Вильк?

Взломщик вздрогнул и потер здоровенную шишку на лбу.

— Рапорт о сегодняшнем задержании, сэр, — доложил я. — В дело.

— Отдайте мистеру Макензи, он подошьет, когда закончит с описью. Гм, а что это вы так покраснели, голубчик?

Дежурный инспектор, открывший один из фолиантов, сидел неподвижно, вперив взгляд в страницу, и стремительно приобретал цвет вареного рака.

— "Персиковая ветвь", — произнес доктор Уоткинс. — Я говорил вам, инспектор, что в тайнике будут и подобные произведения тоже.

— Да, хм, — мистер Ланиган подошел к Макензи, заглянул ему через плечо, и придушенно кашлянул. — Однако… А ведь я вам тогда не слишком-то поверил. Каюсь – был неправ.

Мистер Доу попытался приподняться на стуле, чтобы заглянуть в содержимое книги, но под моим строгим взглядом плюхнулся обратно и вновь потер шишку.

— Неудивительно, что эрл Фартингдейл был категорически против вскрытия тайника, — продолжил старший инспектор. — Это как же нам подобное в опись-то внести, а?

— Полагаю, если не впадать в ханжество, то можно записать как трактаты о… скажем, об обустройстве счастливого семейного быта, — невозмутимо ответил доктор.

— Хм-хм, гм, думаете? А что же, вполне и так можно трактовать. Именно с такой формулировкой и вносите в перечень, мистер Макензи. Вильк, давайте-ка свой рапорт мне, я… недооценил занятость инспектора.

Отдав документ, я уже хотел поинтересоваться, можно ли мне, наконец, направляться домой, когда в кабинете появился отчаянно зевающий О`Хара.

— Неужто это никак не могло подождать до утра, инспектор? — спросил он, и потер ладонями глаза.

— Поверьте – нет. Уведите мистера Доу, мы с ним чуть позже продолжим, — крикнул Ланиган констеблям, дожидавшимся за дверью, и повернулся ко мне. — Помогите-ка нам с доктором, Вильк. Только аккуратно.

Инспектор кивком указал мне на стоящую в углу, упакованную в оберточную бумагу, икону Святой Урсулы (ее тоже, как вещественное доказательство, забрали в участок, хотя я сам слышал обещание мистера Ланигана, которое он давал сестре Амброзии – вернуть образ не позднее завтрашнего полудня).

Освободив икону от обертки мы аккуратно, стоймя, водрузили ее на стол старшего инспектора. Наш штатный художник пригляделся, и потрясенно ахнул.

— Да это же Эндрю Флорин, лопни мои глазоньки, — пораженно воскликнул он. — Но что за негодяй покрывал изображение лаком? Это же бронирование, а не олифление… Постойте, да оно отслаивается.

Мистер О`Хара провел рукавом по поверхности, и на столешницу посыпались темные чешуйки лака, открывая нам удивительно яркие, словно только что нанесенные, краски.

— Сможете привести образ в нужное состояние, — напряженно спросил инспектор. — Это позволит нам привлечь на свою сторону Церковь, что в свете сегодняшних событий будет нелишним.

— Да, но… Нужна не простая, но именно иконная олифа, а у меня ее нет.

— Льняное масло, отбеленное под действием дневного света в продолжение двух лет и вареное затем со свинцовыми белилами или свинцовым глетом? — спросил доктор Уоткинс, и, получив утвердительный ответ, произнес: – У меня есть. Осталось от одного дела… Можете послать ко мне домой, инспектор – миссис Кристи знает, где это.

— К обеду закончите, мистер О`Хара?

— Помилуйте, сэр! Я-то, положим, и к утру закончу, но олифе полтора дня надо сохнуть!

— Ну это-то уже вопрос решаемый, — пробормотал инспектор.

В дверь постучали, и на пороге появился Стойкасл – нынче он был дежурным по участку.