Константин Заслонов

Каждый хотел пожать Константину Сергеевичу руку.

— А знаете, как меня Сергей в депо разделывал? — кивнул на Пашковича Заслонов.

Пашкович смутился.

— Знаем, знаем! — смеялись кругом.

— Под орех! — Ну, хлопчики, — перешел на серьезный тон Константин Сергеевич: — Прежде всего надо выставить посты, чтобы нас не накрыли тут, как воробьев.

— Сколько человек надо? — забеспокоились все.

— Человечка два.

— А нас всего семь, — оглянулся Женя.

— Делать нечего, а надо!

— Пусть она уходит, — показал на свою сестру.

— Ишь ты, а я разве не хочу послушать? — запротестовала Вера.

— Алесь, сестру обижать не годится, — улыбнулся Заслонов. — у меня есть двоюродная сестренка Катя Заслонова, она в Ленинграде живет. Мы с ней когда-то пасли в деревне коров. Девчушка очень боялась Перуна. Так я в грозу отпускал Катю домой, а сам оставался один, хоть и мне было страшно. А ты ишь какой! — улыбнулся Заслонов.

— Пойдем с тобой, Алесь, — взглянул на Шмеля Домарацкий.

И они ушли.

В комнате остались вшестером.

Заслонов стоял у печки, Вера и Женя сидели в углу у патефона, Белодед и Пашкович на стульях меж окон, а Вольский курил, прислонясь к дверному косяку.

— Ну, что накипело? — спросил Заслонов, обводя глазами небольшое, необычное собрание.

— Иван Иванович говорит, вы читали советские газеты. Как там у нас, в Союзе? — спросил Пашкович.

— Правда, что немцы Ленинград взяли? — прибавил Коренев.

— Сначала про положение на фронте, а потом о наших здешних делах, — попросил Вольский.

— Вчера мне рассказали последнюю сводку Информбюро…

— А кто рассказал? — живо спросила Вера, но сама сразу почувствовала, что спрашивать не стоило бы.

Заслонов строго взглянул на нее.

— Кто сделал — лишь бы сделал. Запомните: излишнее любопытство вредно! — Секунду помолчал и начал: — Фашистские собаки брешут, будто Ленинград взят, Ленинград не взят. Не видеть немцам Ленинграда, как своих ушей! Вспомните, товарищ Ленин сказал: «Даже на один день нельзя сдать Питер врагу!» От Москвы фрицев уже хорошо гонят, прогонят и отовсюду. Весь советский народ сплотился вокруг товарища Сталина и помогает Красной Армии бить фашистов. Надо и на тут, во вражеском тылу, начать борьбу с захватчиками.

— Константин Сергеевич, так приказывайте!

— Давайте работу!

— Чего же мы ждем?

— Хоть эшелоны станем пускать под откос! — зашумели все сразу.

Заслонов улыбнулся:

— Сидя в Орше, вы не больно много эшелонов спустите под откос. Ну, взорвете один-другой паровозишко. Ну, удастся вам какой-либо товарный состав осей на сто сковырнуть, а дальше что? Вас сразу же сцапают — и делу конец! Важно выводить из строя не один, а десятки паровозов и не только по воскресеньям, а каждый день! Да чтоб самому при этом не попадаться фашистам в лапы!

— Так никогда не будет! — угрюмо сказал Пашкович и даже отвернулся к окну.

— Нет, будет! Добьемся! А пока нашу задачу подпольный районный комитет партии определяет так: подготовить кадры, раздобыть оружие, боеприпасы, взрывчатку, медикаменты. Надо быть готовыми в любой момент уйти в лес. Оттуда мы не по одному эшелону будем спускать под откос и действовать не только в пределах оршанского узла! Давайте дней с десяток плотно и займемся этим. А там получим указания, что делать дальше.

— Константин Сергеевич, на Орша-Западная пять цистерн с бензином стоят. Вот бы взорвать их! — выпалил Пашкович.

— Если сможешь, рви — дело доброе!

— Мы с Алесем Шмелем…

— Ну, комплексную бригаду ради пяти цистерн собирать не надо!

Все улыбнулись.

— Нет, Константин Сергеевич, больше никого!

— Ни пуха, ни пера!

— Константин Сергеевич, а что если бы пожарный сарай спалить? — спросил Женя. — Там немецкие машины стоят. Ух, шикарно было бы! — Женя даже потер руки, предвкушая это удовольствие.

— Как же ты его подожжешь? — спросил Белодед.

— Слыхал, Константин Сергеевич сказал: «Излишнее любопытство вредно!» Сожгу, — тогда изволь, поделюсь опытом! Значит, можно, Константин Сергеевич, можно? — обернулся к Заслонову Женя.

— Валяй жги! Только с одним условием: всё обдумать и рассчитать хорошенько!

— Да мы уже давно всё обдумали!

— Погоди, выслушай до конца. Действовать осмотрительно. Семь раз примерь, один — отрежь. Чтоб без провала!

— Не провалимся! — уверенно ответил Коренев.

— Женя, а если б я… Может, меня… — начал Петрусь Белодед.

— Много будет. Я с Леней Вольским надумал!

Белодед, огорченный, насупился.

— Не печалься, Петрусь, я и тебе работенку дам, — сказал Заслонов. Он подошел к столу и начал высыпать изо всех карманов брюк и своего синего ватника, отовсюду железные четырехножки.

Молодежь кинулась к столу рассматривать невиданную вещь.

— Что это? — робко спросила Вера.

— Это четырехножка. Ее как ни бросай, она всё вверх острием ляжет. Автомобиль на нее наедет — шину проколет; конь наступит — коню не поздоровится.

— Ловко придумано!

— Мирово!

— Хитрая штука! — хвалили комсомольцы четырехножку, рассматривая ее.

— Разбросать их надо на шоссе, где больше движения. Пусть этим займутся двое: Петрусь и Вера, — при казал Заслонов.

Белодед и Вера стали делить четырехножки.

— Итти надо вечером и засеять как следует. Вот всё, хлопцы! Будьте осторожны!