Конкурс убийц

Утро следующего дня выдалось хмурым и ветреным. Гурову даже на миг показалось, что он снова вернулся в Москву. Настолько погода напоминала ему ту, что была в столице на второй день их с Крячко приезда туда. Вставать и куда-то идти, а тем более что-то делать, совсем не хотелось. На Льва Ивановича накатила хандра. Мария с большим трудом заставила его встать и спуститься вниз на завтрак.

— Слушай, может, ты простудился? — потрогала она ему лоб своей прохладной ладонью. — Вроде бы температуры нет, — сделала она вывод. — Что-то болит?

— Душа у меня, Маруся, болит, — вздохнул Лев Иванович. Он редко звал жену Марусей, потому что это ей совсем не нравилось. Это случалось только тогда, когда он хотел ее немного подразнить или когда сам он пребывал в плохом настроении.

— С чего это вдруг? — с тревогой посмотрела на него жена, не обращая внимания на его обращение к ней.

— Оттого, что она у меня есть, — вздохнул Лев Иванович.

— Душа, Лева, есть у всех людей, — резонно заметила Мария. — Тебя что-то гнетет. Ну-ка, выкладывай.

— Нечего мне выкладывать. Я и сам даже не знаю, что у меня на душе, — развел руками Гуров и добавил: — Может, просто устал.

— Закончите расследование, требуй от Орлова дополнительных дней к отпуску за переработку, — решительно заявила Мария. — А сам не попросишь, так я ему позвоню.

— Ага… — неопределенно высказался Лев Иванович и замолчал.

Молчал он и во время завтрака, и после него, когда они с Крячко, в половине двенадцатого, ехали в управление анапского УГРО. Станислав, чувствуя настроение друга, тоже молчал. Но когда они уже выходили из машины, спросил:

— Из Москвы звонили?

— Угу, — ответил Лев Иванович.

— И что?

— Лядова говорит, что сестра приезжала в Москву в тот год, когда убили ее первого мужа. На ее свадьбу и приезжала. В начале мая была свадьба.

— А когда убили Леонидова?

— В конце апреля.

— Так что же, получается, что это не она была у Леонидова в квартире, когда Ольга видела там некую женщину? Или Ольга все выдумала?

— Не знаю. Надо уточнять. Я вчера вечером попросил Андрея поискать в интернете, в соцсетях. Может, он что-то найдет о пребывании Шнайдер в Москве. Он сказал, что попробует отследить ее передвижения тринадцатилетней давности через ее странички в соцсетях. Но это долгая песня. Так Лемешев сказал.

Гуров помолчал, а потом добавил:

— Вот только странно тогда, почему Шнайдер сказала Пятакову, что ничего не знала о смерти первого мужа. И узнала об этом только спустя три с половиной года. Приехать в Москву на свадьбу к сестре и не поинтересоваться, как там ее сын и бывший муж поживают… Ладно бы она вообще не хотела о них слышать и жила бы своей жизнью и дальше. Но ведь она просила сестру время от времени докладывать ей, как обстоят дела у ее бывшего. Значит, интересовалась. А тут такой случай представился — повидать сына.

— Да, что-то тут не сходится, — согласился Станислав. — Или сестра врет и не хочет говорить правду, или сама Шнайдер скрывает истину. — Крячко тоже замолчал, погрузившись в свои мысли.

Лемешев в кабинете был один. Он сидел за компьютером, серьезный и сосредоточенный, и что-то изучал, глядя в монитор. На приветствие Гурова и Крячко он отозвался лишь кивком головы. Но уже через полминуты отвел взгляд от монитора и, потянувшись, заявил:

— Я сегодня тут ночевал. Допоздна сидел и решил домой не ездить. Кофе напился так, что теперь еще сутки могу не спать.

— Зря, — покачал головой Крячко.

— А Илья Ильич где? — поинтересовался Лев Иванович.

— Не знаю. Он мне сегодня еще не звонил.

— Ладно, подождем. Что у тебя уже есть прямо сейчас нам показать?

— Много всего есть. — Лемешев растянул рот в улыбке, явно довольный собой. — Говорю же, всю ночь сидел.

— Тогда выкладывай, не тяни, — нетерпеливо произнес Лев Иванович.

Гуров и Крячко подсели к столу Лемешева, и тот начал выкладывать перед ними распечатки.

— Вот фотография Шнайдер из «Одноклассников». Сделано тринадцать лет назад на свадьбе ее сестры.

— Ага. — Гуров заинтересованно придвинул к себе распечатанное на принтере фото. — Когда была свадьба, уточнял?

— А то! Была она второго мая. Но это еще не все! — Лемешев торжественно подал Льву Ивановичу еще одну бумажку. — Это копия документа из центра выдачи виз в Германии. Смотрите. — Он указал пальцем на строку, на которую нужно обратить внимание, и торжествующе посмотрел на Гурова и Крячко.

— Черт, — ругнулся Станислав. — Виза у нее оформлена на месяц — с двадцатого апреля и по двадцатое мая! А Леонидова убили двадцать седьмого апреля. Так что она вполне могла бы…

— Слушай, а как ты раздобыл эту бумагу? — Гуров посмотрел на Лемешева.