Конкуренты

— Прекратить! — рявкнул Бобров так, что даже девчонка затихла. — Отвечай, — потребовал он, указывая на купца. — Это ты бросил умирать запертую в трюме девчонку.

— Но она всего лишь рабыня, — слабо пискнул тот.

— Значит ты, — удовлетворенно сказал Бобров и вдруг заорал так, что стоящие присели. — Евстафий!!!

В дверь всунулся испуганный Прошка.

— Евстафия сюда! Живо!

Евстафий явился через пару минут в криво сидящей тунике и в одном сандалии.

— Этих! — с отвращением сказал Бобров, указывая на купцов. — Вышвырнуть из имения и прогнать плетьми до ворот Херсонеса! Выполнять!

Серега вопросительно глянул на Боброва. Тотразрешающе махнул рукой. Серега всучил ему уже поникшую Апи и от души врезал по уху пресловутому Стефаносу. Бобров прижал к себе дрожащую девчонку, глаза которой опять стали разгораться.

Между тем, Серега с Евстафием с треском хитонов выволокли сопротивляющихся и орущих купцов во двор. Увидев такое дело, их возница с побелевшим лицом стал разворачивать повозку. Купцов забросили внутрь и возница, настегивая мула, вылетел за ворота. Только зря он надеялся, что все обошлось.

— Ко мне! — рявкнул Евстафий.

Громко топая к нему подбежал дневальный из новичков.

— Двоих, — распорядился Евстафий, — из дежурного десятка. В полном вооружении и с лошадьми ко мне! Живо!

Дневальный смылся, даже забыв отдать честь. Евстафий остался, нетерпеливо похлопывая короткой тростью по ноге. Явившимся воинам он отдал короткий приказ и те с места сорвались рысью. Очень скоро из-за стены послышался визгливый вопль. Евстафий повернулся к стоящему рядом Сереге и подмигнул. Серега удовлетворенно улыбнулся.

А в таблинуме, словно очнувшись, Апи пыталась высвободиться из рук Боброва, испуганно глядя на окружающих ее мужчин.

— Апи, Апи! — взывал Бобров. — Уже все! Мы их прогнали. Успокойся, тебя больше никто не тронет.

Девчонка молча отбивалась, но уже не так интенсивно. Бобров, наконец, понял бессмысленность борьбы.

— Златка, — взмолился он. — Уведи ее. Пусть придет в себя. И пусть ей подадут в комнату.

Вернувшийся возбужденный Серега спросил:

— Ты собираешься это дело так оставить? Я, положа руку на сердце, ничего не понял. Чего он хотел этот купец?

— Честно говоря, я тоже не совсем въехал, — признался Бобров. — Зачем ему нужна эта бумага? Да еще эти манипуляции с серебром. Придется идти на поклон к Агафону. Может хоть он разъяснит.

— Надо еще Прошкину агентуру задействовать, — подсказал Серега. — Не помешает.

Сидящий в углу Прошка поднял руку:

— Мне деньги нужны.

— Для чего? — удивился Бобров.

— Для подкупа, — серьезно сказал Прошка. — Можно, конечно, просто слухи пособирать на той же агоре, но если дать слуге обол, то он расскажет, о чем говорят в доме, а за драхму продаст господина с потрохами. И я боюсь даже предположить, что он сделает за тетрадрахму.

Бобров невесело посмеялся и сказал:

— Подойди к Дригисе и скажи, чтобы дала тебе нужную сумму из моего отдельного фонда.

Проводив Прошку, Бобров повернулся к Сереге.

— Завтра идем с тобой к Агафону, а потом к стратегу. Надо бить первыми, а то ославят нашу страховку и купцы отвернутся. А оно нам надо.

— Надо будет сначала в свою страховую зайти. Этот тип сказал, что они якобы сначала туда обратились. Вот и проверим, с чем они обратились.

Боброву что-то не спалось. Златка, пристроив голову ему на плечо, судя по дыханию, тоже не спала. Как будто ждала чего-то.

— Не спишь? — поинтересовался Бобров полушепотом.

— Не-а, — тут же откликнулась девушка и слегка приподняла голову. — Расскажи чего-нибудь.

— Что же тебе рассказать? — задумался Бобров, поглаживая левой рукой гладкую спинку.

Златка промолчала.

— Ну тогда слушай. Ты все просила, а у нас как-то не сложилось, так давай сейчас наверстаем. Я имею в виду Тайс Афинскую.

— Давай, — тут же сказала Златка, устраиваясь поудобнее, то есть, ложась на спину и перемещая руку Боброва себе на грудь.

— Э. нет, — и Бобров убрал руку. — Так нас надолго не хватит.

— Хорошо, — легко согласилась Златка. — Давай так, — и хитро улыбнулась, но Бобров, глядя в потолок, этого не заметил.

— Я не буду тебе пересказывать художественную книгу, хотя абсолютно уверен, что автор отнесся к героине не только с любовью, но и весьма скрупулезно. И это видно не только по антуражу, по любовно выписанным деталям интерьера и одежды, сколько по последовательности событий и действующим лицам, многие из которых являются вполне реальными историческими фигурами.

— Половина мне непонятна, — заявила Златка. — Вот, например, что такое антураж, или это — интерьер. Или…

— Ты что, специально? — укоризненно спросил Бобров.

— Нет, конечно, — поспешила ответить Златка. — Мне, правда, непонятно.

— Ладно, ладно. Если коротко, то антураж это обстановка, а интерьер — внутреннее пространство здания или помещения. Я впредь постараюсь непонятных слов не говорить, а тебе должно быть стыдно, задавать такие вопросы. Ты же не селянка безграмотная. Златка завозилась, сказала «прости» и чмокнула Боброва в ухо.

— Хорошо, — проворчал Бобров, оттаивая, — Ну слушай дальше.