Конкуренты

— На полузатонувшее судно наехали, — сказал он с досадой. — Не видно же ни хрена! Вот вахтенные и прошляпили. Ну кто мог подумать, что в эти времена, да посреди моря… Ну ведь исчезающее малая вероятность.

— Не умничай, — сказал Бобров. — Лучше прикинь, там могли быть люди?

— Не знаю, — пожал плечами Вован. — Сейчас машину запустим, сходим, посмотрим. Тут еще течь эта… Ну что там!? — опять заорал он.

— Кэп, помпа должна справиться, — донеслось из люка. — Тут доски разошлись. Мы сейчас их подопрем, и течь уменьшится до минимума. Так что до порта дотянем.

— Ну слава богам, — немного успокоился капитан.

Причем, успокоился настолько, что подозрительно спросил Боброва:

— А ты что тут делаешь? Почему не в каюте?

— Ну ты даешь, — удивился Бобров. — А где же мне еще быть, когда мой пароход вот-вот потонет? Послушал бы ты этот скрежет вдоль борта. Да на моем месте нормальный пассажир уже бы сиганул через леера. Это хорошо, что у меня капитан знакомый, а корабль я сам строил.

— Да ладно тебе, — слегка смутился Вован. — Ну, перестраховались немного. С кем не бывает.

Но тут его отвлекли, и Вован с облегчением закончил разговор.

— Кэп, машина готова!

— Есть, — обрадовался капитан. — Саня, будь другом, сходи, проверь кубрик. Что там у нас с течью. А то мне ход давать.

Бобров не успел дойти до люка. Навстречу ему словно чертик из табакерки или, если быть ближе к реалиям, словно сатир из-за дерева выскочил боцман.

— Порядок, — сказал он Боброву и побежал докладывать капитану.

Бобров подождал, когда судно вздрогнет от работы винта, и попытался было отослать Златку вниз, нота, поправляя на себе покрывало, идти категорически отказалась.

— Ага, — сказала она. — Вы сейчас будет утопленное судно досматривать, а я, выходит, в каюте сидеть. Нет уж.

— Как это ты узнала? — удивился Бобров.

— Подумаешь, секрет, — фыркнула подруга. — Вы тут так орали.

— Ну уж, — чуть смутился Бобров. — Тогда иди, смени покрывало на нормальную одежду. Время еще есть.

Златка осмотрела себя.

— А и правда, — и гордо удалилась.

На фор-марсе вспыхнул прожектор, называемый моряками «глаз Циклопа», и зашарил по слегка всхолмленному морю. «Трезубец» уже повернул на малом ходу, чтобы не увеличивать радиус циркуляции и поберечь поврежденную обшивку, и теперь возвращался по своему курсу. Длинный овал света выхватывал из мрака только черные волны с белыми пенными гребешками. Искрами вспыхивали маленькие радуги.

— Вон он! — заорали с бака.

— Левее бери, — скомандовал Вован рулевому и рявкнул в раструб переговорной трубы. — Самый малый!

В свете прожектора показалось маленькое суденышко — типичный древнегреческий торговый кораблик. Пузатый с одной мачтой на миделе. Сейчас он выглядел вообще жалко, погрузившийся в воду по самую палубу, со сломанной почти у основания мачтой.

— Видать, воздух под палубой скопился, вот и не тонет, — со знанием дела заявил боцман.

Вован подвел «Трезубец» почти вплотную, но старался не касаться утопленника обшивкой. Бобров огляделся и заметил висящую на стенке рубки бухту тон кого троса. Он тут же обвязал конец вокруг пояса и кинул второй боцману.

— Ну-ка закрепи.

Боцман автоматически накинул восьмерку на кофель-нагель.

— Э, э, ты куда!? — всполошился Вован, но Бобров уже перенес ногу через леер.

Он успел заметить только разинувшего рот Серегу и прижавшую к груди кулачки Златку.

— Если хочешь что-то сделать хорошо — сделай сам, — пробормотал Бобров и, сильно оттолкнувшись, перепрыгнул на мокрую палубу.

Утопленное судно даже не колыхнулось. Бобров, не отвязываясь, по-хозяйски прошелся по палубе. Под ногами хлюпало, но подошвы не скользили. Рулевых весел не было, видать, смыло. А уж про обычные и говорить не приходилось. Внезапно Боброву почудился звук. Он даже приостановился.

— Ну что там?! — крикнул Вован и Бобров, отвлекшись, перестал прислушиваться.

Тихий-тихий скулеж раздался, когда он отошел к корме. Звук мог доноситься только из-под палубы. Бобров присел на корточки. На досках настила он разглядел едва заметную нитку шва. Зацепиться было не за что. Бобров попробовал ногтями, но крышка даже не шелохнулась. Не поворачиваясь, Бобров крикнул: «Меч!»

Рядом на палубу рухнуло что-то тяжелое. Судя по тому, что корпус слегка качнулся, это был не меч. Рядом с Бобровым упал на колени Серега.

— Я так и знал, — проворчал Бобров и показал пальцем. — Сюда.

Серега сунул конец своей махайры в щель и, сопя от напряжения, нажал. Секунд десять крышка сопротивлялась. Толстенное лезвие согнулось, грозя сломаться. Серега нажал еще и крышка с хлюпаньем выскочила из пазов. Бобров сунул пальцы в образовавшуюся щель, выдрал крышку и отбросил ее в сторону. Вода не доставала до палубы сантиметров наверно пятнадцать. Из нее выступало совершенно синее девчоночье лицо с колышущимися вокруг словно облако волосами и совершенно мокрая головка щенка. Щенок слабо скулил. Девчонка молчала.

— М-мать! — с сердцем сказал Бобров.

Серега выразился еще проще, но по-русски, для доходчивости.

— Берись, — сказал Бобров.