Конкуренты

Шквал налетел внезапно, ударив корабль в левый борт. «Трезубец» опасно накренился и рыскнул на курсе. Златка выпала за борт, только сандалии мелькнули. Она успела слабо вскрикнуть, прежде чем исчезнуть и сидевший расслаблено Бобров вскочил, распрямившись, словно сжатая пружина. Обстановку он оценил еще вскакивая, и сразу же прыгнул за борт, не успев даже ни о чем подумать. Так что Златка едва коснулась воды, а Бобров уже перелетел через релинг.

Ветер значительно сморщил воду, но больших волн не было — не успели раскачаться. Бобров вынырнул и, поднявшись из воды как мог высоко, огляделся, хотя не видно было от слов «ни хрена». Но зато было тихо, если не считать плеска волн и он сразу уловил совсем недалеко отличный от волн плеск и бульканье. Златка неплохо плавала, но падение было слишком неожиданным и девушка, скорее всего, просто растерялась.

Бобров, вытянув руки, метнулся вперед, и буквально через пару метров натолкнулся на извивающееся тело.

— Ай! — воскликнуло тело и тут же забулькало и закашлялось.

— Тихо! — рявкнул Бобров. — Это я!

Он по собственному опыту знал, что ничего так не помогает человеку преодолеть растерянность как вовремя отданная команда. Хорошо еще, что волнение было незначительное и Бобров, осторожно обняв девушку, старался, чтобы лицо ее все время было над водой. Давясь кашлем и судорожно переводя дыхание, Златка еще пыталась что-то сказать.

— Помолчи, — сказал Бобров и осмотрелся.

В ночи ничего не было видно. Только уже метров за пятьдесят виднелось сла-абенькое свечение. Это, скорее всего горел фонарь над нактоузом. И этот огонек удалялся. Бобров раскрыл было рот, чтобы заорать, но тут ему в голову пришла идея, что чем выше звук, тем лучше его слышно. Златка как раз откашлялась и теперь прижималась к Боброву, и он чувствовал, как она дрожит. Бобров вздохнул.

— Милая, — попросил он, как можно мягче. — Повизжи, пожалуйста, ну как ты можешь.

— Что? — удивилась Златка.

— Повизжи, чтобы нас услышали, — пояснил Бобров.

Златка глубоко со всхлипом вдохнула. В следующее мгновение Бобров почти оглох и от неожиданности глотнул горько-соленой воды. Златка завизжала так, что даже ветер стих. Похоже, он такого сюрпрайза не ждал. Бобров не мог поклясться, но ему показалось, что огонек, едва различаемый на фоне ночи, так и остался на месте.

— За меня держись, — сказал он девушке. — Может все-таки услышали. И тогда нас обязательно найдут.

В последнем Бобров был не особенно уверен, но Златке совсем необязательно об этом знать.

Вода была теплой, шквал куда-то убрался, наверно чтобы не слушать снова Златкин визг, волны, не успев встопорщится, поспешили разгладиться и не донимали. Бобров подождал еще минут пятнадцать. Отблеск окончательно пропал в ночи, и он понял, что ждать дальше бессмысленно.

Бобров стал прикидывать, где берег. Хорошо, что небо было чистым и он сразу же сориентировался, найдя Полярную звезду. По всему выходило, что они выпали за борт на последней трети пути от мыса, прикрывающего днепровский лиман, до Тиры. А насколько он представлял себе карту этого места, курс «Трезубца» должен был проходить совсем недалеко от берега. Причем настолько недалеко, что днем его должно было быть видно. Это Вован, вопреки всем греческим канонам мореплавания, ходил ночью и напрямик. А греки норовили все время вдоль бережка. И днем.

— Эх, — подумал Бобров печально. — И почему наш Вован не грек?

По всем Бобровским расчетам выходило, что берег обязан был быть не далее чем в пяти километрах в направлении на вест-норд-вест.

— Далековато конечно, — прикинул Бобров. — В одиночку я бы точно доплыл. Наверное. А вот вдвоем? Эх, было бы какое-нибудь плавсредство.

— Ага, — ехидно подсказал внутренний голос. — Типа шлюпки.

И вдруг Боброва осенило. Он и у себя в поселке, стоящем у большого озера в тайге, и у дядьки в деревне на берегу небольшой речушки неоднократно наблюдал картину, когда относительно мелкие девчонки, не умея плавать, тем не менее, передвигаются в воде, используя обычные наволочки. Которые для подушек. Они мочили их в воде, чтобы сделать относительно непроницаемыми для воздуха, а потом, размахнувшись, опускали раскрытой горловиной в воду. По пути наволочка надувалась встречным потоком воздуха, и на поверхности воды получался большой пузырь размером с подушку. Края наволочки под водой стягивались, счастливая обладательница ложилась на пузырь подбородком и энергично болтала в воде ногами, «плывя» вперед.

Бобров задумчиво ощупал Златку, оценивая ее хитон. Хитон у модницы Златки был из цветного шелка и Бобров порадовался, что проницаемость у него будет, пожалуй, даже похуже чем у льняного. Да и намок он уже изрядно. Златка, между тем сдавленно хихикнула.

— Ты чего? — тупо спросил Бобров.

— Ну ты как бы выбрал не очень подходящее время.

— Чего? — опять переспросил Бобров.

Потом до него дошло, и он фыркнул.

— Снимай, — сказал Бобров и потянул хитон за подол вверх.

— Да ты чего?! — возмутилась Златка, придерживая на себе намокшее одеяние.

— Девочка, — сказал Бобров как можно ласковей. — Снимай, будем тебе плавсредство делать.