Конкуренты

Два месяца работы, хуже раба на галерах! Каждый день, бумаги. Отчёты, доклады, разрешения и запреты. Поездки с охраной. Ещё Маша, телохранитель мой малолетний. Хотел отправить в Россию, сбежала паразитка. У нас есть не большая школа. Дети появились. Есть уже и рождённые здесь. Но те, кто в школу ходят, это попавшие сюда с родителями. Первым делом учим всех русскому языку. Доминанту английского изводим под корень. Порой забавно, индус с эфиопом, кое-как общаются на русском языке. Но ведь понимают друг друга. А это очень важно. Никого насильно не заставляем. Детей да, для них образование обязательно, как и изучение русского языка. Маша, пусть пигалица, зато африканских детей учит. Получается у неё. Ещё бы! Дочь вождя клана, сама убивает. Внимают ей, любо-дорого. Взрослые, ходят в вечернею школу. Тут больше, добровольно принудительно. Сами идут, ибо необходимость понимать, соседа по строю. Или коллегу по работе. Изучают и английский и французский и немецкий. По желанию. Поощряется, но кто не хочет, никаких репрессий для тех нет. Нас стало больше за эти два месяца, на тридцать семь человек. Выкупили у Пьера рабов. И так пришли люди. У всех свои причины. У нас даже экономист появился, своеобразный парень. Типа он австриец, и никто больше. Русский язык знал, путь в скромном объёме, знал. Сестра его, примечательная личность. Вроде как дизайнер оформитель интерьеров. По-русски с трудом. Всё думали кем её пристроить. Решилось всё само, у неё появились заказы. Дома же строим, пусть по малу, но люди хотят индивидуальности. Присматриваюсь пристально к ним. Пока полных прав у них нет, однако в долину допустили. Выпустили мы суррогатные деньги, разовые чеки, обеспеченные золотом. Любой, кто имеет чек, может прийти в банк и получить причитающееся на него золото. Чек уничтожается. Но они ходят по рукам, как нормальные деньги. Выпустили мы немного монет из серебра, сплава серебра с золотом и чисто золотые. Ходят у нас рубли России. В Китеже, ходит вообще всё, что считают денежными знаками. Нас стало более двухсот человек. Почти пятьдесят человек живёт в Китеже. Обычно мы туда новичков отправляем, за исключением редких специалистов. Или за кого поручаться уже полноправные граждане нашего анклава. В Бывшем Вавилоне, он теперь принципиально Иерихон. Злая шутка? Живёт человек двадцать. И пара хуторов у нас образовалась. В них ещё два десятка человек живёт. Остальные в Надеждинске.

Так меня всё это заеколебало! Я только в туалете один бываю. Дома ладно за мной не ходят. Весь день со мной телохранители. На кой? В долине кто нападёт? Держать двоих охламонов возле меня. Теперь, слава богу, только на выездах из долины. Это целая войсковая операция. Ещё Машка хвостиком со мной. Она как тень, её все видят, но не замечают. Один раз сорвался на неё, вот просто сорвался. Пришлось ночевать в Китеже. Собрался спать, благо в управе несколько гостевых комнат. Она в свою комнату, ни в какую. Накричал на неё, говорю — раздевайся! Разделась девка. Ну, я хоть и сволочь, но уж не совсем окончательно. Хотел её сломать, а она меня сломала. Стоит, как пионерка на допросе у гестаповца. Ясен пень, одеваться заставил. Обнял её, дрожит. Успокаивал, как мог. А она мне, мол, что мне не понравилось, что я ей пренебрег? Тут я и сел. Но спала она в соседней комнате. Я полночи уснуть не мог. Вроде, дурацкие слова, вспышка гнева, а как повернулось. Хотел её на себя разозлить, а вышло, что больше на себя злюсь. Весело до опупения.