Конго

Китайцы активно заинтересовались Африкой с начала шестидесятых годов, когда через свою шпионскую сеть попытались повлиять на ход гражданской войны в Конго, желая получить доступ к его богатым урановым месторождениям. Агенты КНР работали под видом сотрудников Китайского банка или, еще чаще. Нового китайского информационного агентства (НКИА). В 1963-1968 годах, когда Мунро занимался продажей оружия, он имел дело со многими «военными корреспондентами» НКИА и с тех пор не терял старых контактов.

В африканские страны китайское правительство вложило немалые средства. В конце шестидесятых годов больше половины всей суммы, выделенной на оказание помощи развивающимся странам и составлявшей два миллиарда долларов, было направлено в молодые африканские государства. Мао Цзэдун публично сожалел об огромных суммах, впустую потраченных на неудавшиеся попытки свержения заирского правительства президента Мобуту.

Первостепенной задачей Китая в Африке считалось сдержать влияние СССР, но в равной мере китайцы не испытывали симпатий и к японцам, поэтому как бы случайно оброненное Мунро замечание о конкуренции со стороны евро-японского консорциума попало на благодатную почву. Чтобы закрепить новый китайско-американский союз, Мунро принес три гонконгские картонные коробки, все в пятнах от смазки.

Два руководителя агентуры КНР в Африке, Ли Тхао и Лю Шувень, были родом из провинции Юнань. Свою чиновничью работу они считали неблагодарной, в частности, из-за однообразной и пресной африканской пищи и поэтому приняли подарок Мунро – коробки с грибами «иудино ухо», острым бобовым соусом и перечным соусом «чили» с чесноком – с искренней радостью. Немаловажно было и то, что все эти деликатесы были закуплены в Гонконге, а не на Тайване, известном низким качеством своих товаров. Так или иначе, подарок Мунро способствовал неофициальному обмену информацией как нельзя лучше.

Сотрудники НКИА помогли Мунро оформить кое-какие документы, достать дефицитные материалы и сообщили весьма ценные сведения. Поскольку китайцы помогали танзанийской армии, вторгшейся на территорию Уганды, они подарили Мунро великолепные карты и предоставили чрезвычайно полезную информацию о положении на северо-восточной границе Заира. Так, они сообщили, что уровень воды в лесных реках заметно поднялся, и порекомендовали заранее приобрести воздушный шар, чтобы легче было переправляться через водные потоки. Правда, Мунро не внял их советам. У китайцев создалось впечатление, что он намерен добраться до цели, не форсируя ни одной реки, хотя, как он собирается это делать, они совершенно не представляли.

Шестнадцатого июня в десять часов вечера «Фоккер» приземлился для заправки в аэропорту Равамагена, расположенном неподалеку от руандийского города Кигали. На борт самолета поднялся диспетчер аэропорта. Достав дощечку с зажимами и какие-то бумаги, он поинтересовался целью назначения самолета. Мунро ответил, что дальше Равамагены они не полетят, здесь же развернутся и снова направятся в Найроби.

Эллиот нахмурился:

– Кажется, мы собирались сесть где-то в…

– Ш-ш-ш, – прервала его Росс, недовольно качая головой. – Не лезьте куда вас не просят.

Диспетчера аэропорта такой план полета определенно устраивал, и, как только пилот подписал форму, он ушел. Росс объяснила Эллиоту, что диспетчеры полетов в Руанде привыкли к тому, что экипажи самолетов вносили в документы далеко не все пункты предполагавшихся посадок.

– Ему важно знать, когда самолет вернется в этот аэропорт. Остальное его не касается.

Аэропорт Равамагена был настоящим сонным царством: топливо к самолету подвезли лишь через два часа. Тем более удивительным показалось Эллиоту полное спокойствие всегда нетерпеливой Росс. Да и Мунро дремал и не проявлял ни малейшего желания хоть что-то предпринять для ускорения заправки.

– А как же наша кривая времени? – спросил Эллиот.

– С ней все в порядке, – ответила Росс. – В любом случае мы сможем вылететь только через три часа. Когда мы доберемся до Мукенко, там должно быть уже светло.

– Это там, где следующий аэропорт? – не понял Эллиот.

– Можно сказать и так, – проворчал Мунро, надвинул на глаза парусиновую шляпу и снова заснул.

Эллиот не мог успокоиться до тех пор, пока Росс не объяснила ему, что, как правило, удаленный африканский аэропорт – это просто расчищенная в буше грязная полоса. Приземляться ночью или утром в тумане на ней нельзя, потому что на полосу часто забредают животные или там разбивают лагерь кочевники, или стоит другой самолет, который по какой-то причине не может взлететь.

– Нам нужно светлое время суток, – резюмировала она. – Поэтому мы и ждем. Не беспокойтесь, эта задержка тоже учтена.

Эллиота такое объяснение устроило, и он отправился к Эми. Росс тяжело вздохнула:

– Вы не думаете, что лучше посвятить его в наши планы?

– Зачем? – не поднимая шляпы, вопросом на вопрос ответил Мунро.

– Может, возникнут какие-нибудь проблемы с Эми.

– Эми я возьму на себя, – сказал Мунро.

– Эллиот расстроится, когда узнает обо всем, – сказала Росс.