Конфликт интересов

            —  Ка-алючка, взя-ать его! — приказал я, заплетающимся языком. — Па-апей кро-овушки.

            Кабан увидел нового противника и понял, что теперь ему пришел конец. Громадина резво развернулась и побежала еще шустрее, но уже в другую сторону. Колючка, однако, ползал очень быстро, и кабану просто некуда было деться, да и расстояние между ними осталось слишком маленьким, а разогнаться кабан еще не успел. Колючка всем своим длинным телом бросился на животное и оплел грузную тушу. Острые листья впились в кабанью плоть и принялись качать кровь. Раздался дикий визг, по уже через мгновение лапы кабана подкосились, и он осел на землю. Напившись кабаньей кровушки, Колючка пополз ко мне. Не спрашивая разрешения, вьюн вполз на меня, снова оплетая туловище и руки.

            Голод заставлял двигаться быстрее и уже через минуту я в темпе собирал дровишки для костра. А если съесть его сырым? Решив все-таки, что сырое мясо попробую как-нибудь в другой раз, я развел костер и, следуя всем правилам, традициям и понятиям, принялся готовить завтрак. Приправ у меня не было, поэтому пришлось довольствоваться припасенной солью. И почему я не догадался запастись пряностями?

            — Ну что, хрюша, спекся? — спросил я кабанью тушу, разведя костер.

            Могу сказать, что в тот момент, мое умственное состояние было весьма далеко от адекватного и объяснялось банальным шоком, полученным в результате пчелиного нападения...

            Мясо я готовил, как учил меня отец, но в данном случае сделал некоторые отступления от рецепта. Папаша в свое время говорил, что мясо надо сначала нарезать на куски и хорошенько помять руками, чтобы оно стало мягким. Кухонного стола в лесу не наблюдалось, поэтому будущий шашлык я мял прямо на туше. Со стороны это выглядело, как зверский массаж, что-то вроде попытки, оживить мертвого кабана. Когда у меня устали руки, я плюнул на все тонкости кулинарного ремесла и стал отбивать мясо кулаками. На мой взгляд, этого оказалось не достаточно и в дело пошли ноги. Я уже всерьез беспокоился, что животное не выдержит издевательств и, оставив попытки притвориться мертвым, набросится на меня. На всякий случай я даже просканировал тушу кабана на предмет содержания жизненных сил, и, не удовлетворившись даже отрицательным результатом, произвел контрольный удар в голову, ломая шейные позвонки. Когда мне показалось, что мясо стало предельно мягким, наступила очередь следующей фазы приготовления. Вытащив из «кармана» нож, я срезал самые измученные части туши, посолил шашлык и, нанизывая его на веточки, начал готовить.

            Первую порцию позднего завтрака я сожрал вместе с прутиком, на котором жарил мясо. На сто процентов, конечно, я не был уверен, но, с другой стороны, после еды я его нигде не видел, а второй и третий прутики остались целы и невредимы, если не считать следы зубов на втором. Съесть всего кабана я даже не пытался, а просто приготовил еще несколько порций мяса и скинул их в «карман», в котором кабанчик всегда оставался горячим и ароматным. Туда же отправилось оставшееся сырое мясо.

            Идти стало труднее, но я упорно двигался вперед. К тому же, я уже приближался к первым постам и целенаправленно шел к обнаруженным «Глазастиком» эльфам.

* * * *

            Солнышко уже успело подняться высоко, но проклятые облака скрывали светило и голубизну небосвода от двух пар зорких глаз. Двое храбрых первородных дозорных доблестно несли свою нелегкую службу, стойко перенося все невзгоды, тяжелым грузом ложащиеся на их гордо расправленные плечи. Они сидели на удобном раскидистом дереве, прячась в его густых кучерявых ветвях, усеянных молодой листвой. Их вечно юные лица озарялись улыбками после каждого нового вдоха свежего глотка воздуха, смешанного с дымом из курительных трубок. Эмоции радости и состояние умиротворения полностью поглощали их сердца, оставляя  место лишь Вечному Лесу — их дому, их надежде, их мечте...

            ...Короче, сидели двое няшек-обдолбышей на дереве и курили кайнапис, кайфуя потихоньку, пока на них из леса не вышел я сам.

            Хромал я, еле ковыляя, на правую ногу. Левый глаз был закрыт огромным синяком, а голова разбита в кровь. Правый глаз налился кровью. Усыпленный Колючка болтался на мне бессильной веревкой. Левая рука свисала такой же беспомощной плетью, перебитая шестопером, а некогда роскошные светлые локоны слиплись от крови. Губы были разбиты, зубы заборчиком, а с уголка рта свисала кровавая слюна.

            — О, Вечный Лес! — воскликнул эльф-дозорный. — Что с ним? Кто это? 

            — Я его знаю! — закричал другой. — Это же друид Лесант. Он недавно ушел в поход с небольшим отрядом.

            — Надо отвести его в Крону.

            Ага, счаз.... Я зашатался и шлепнулся на землю, «потеряв сознание». Сами донесете...