Конфликт интересов

— Никита Сергеевич, вы просто мое спасение.

Перезрелая соблазнительница накручивает прядь волос на палец и стреляет в меня взглядом, пытаясь сразить наповал. Я деликатно улыбаюсь, стараясь, чтобы моя улыбка была вежливой, без намека на флирт. Все в этой женщине кричит о том, что она охотница за деньгами. Даже сюда в «аквариум» она зашла с вопросом, как ободрать мужа до нитки при разводе. Не буквально, конечно, но посыл такой. Я ничего не имею против женщин, которые уверены в том, что муж должен ее обеспечивать. В конце концов, если верить этой Саманте Петровне, она заранее предупредила будущего мужа, что не намерена работать ни дня в своей жизни, и он согласился. Но опять же, нужно учитывать то, что я слышу только одну сторону процесса. Хотя с другой стороны, решение принимать не мне, а вот деньги эта дама будет платить мне. И все бы хорошо, но у нее на лбу неоновая красная надпись: «Охотница за кошельком». И, кажется, свою следующую жертву Саманта высмотрела в моем кармане.

Она протягивает мне визитку. Зачем визитка домохозяйке – это большой вопрос, которым, похоже, ее муж никогда не задавался. Я душу в себе порыв смять картонный прямоугольник и отправить его по назначению в мусорную корзину, и, вежливо улыбнувшись, кладу в лежащий на столе ежедневник.

— Моя визитка, — отвечаю ей взаимностью, скользя карточкой по столу. Саманта тут же хватает ее и прячет в небольшую сумочку. На лице кровожадная улыбка, которую она считает соблазнительной. – Позвоните в среду после двенадцати.

— Обязательно позвоню, — мурлычет она. – Думаю, будет даже лучше к концу рабочего дня, правда? Тогда мы могли бы поужинать и обсудить наши с вами дела.

Иногда покерфейс мне просто недоступен по умолчанию, и я чувствую, как бровь сама собой изгибается в скептическом недоумении.

— Я ужинаю только со своей девушкой, уж простите.

Она протягивает руку, и я смотрю, как мою ладонь на столе накрывает тонкая кисть с кричаще красным маникюром. Выглядит жутко. Как будто через секунду Саманта, не получив желаемое, вопьется в мою кожу и вырвет вены. Я деликатно вытаскиваю свою руку из-под ее прохладных пальцев.

— Это же не жена.

— Без пяти минут жена.

— В смысле невеста?

— В смысле да.

— Что ж, если передумаете, у вас есть мои контакты.

Она еще раз плотоядно облизывает взглядом мое тело, выступающее над столом, и, подмигнув, покидает «аквариум». Я наконец выдыхаю. Нужно выйти покурить и проветриться, заодно и проветрить это микро-помещение. От удушливых духов Саманты кружится голова в не самом приятном смысле. Я открываю окно, захлопываю крышку ноутбука и, подхватив ключи, выхожу из стеклянного кабинета, запирая его за собой.

Не успеваю дойти до выхода, как толпа оживляется при виде входящих в помещение медиков. Не знаю, по какой причине, но я останавливаюсь и провожаю взглядом спешащих в сторону залов судебных заседаний врачей. По толпе в коридоре бежит ропот, все пытаются выяснить, что произошло. Я не должен быть удивлен или застигнут врасплох такой ситуацией. Людям нередко становится плохо на судебных заседаниях. Сердечный приступ, паническая атака, головокружения… Да что угодно может произойти. В прошлом году у клиентки Романа во время заседания отошли воды. Может, и сейчас такая же ситуация? Стоит развернуться и свалить на перекур, как и планировал, но мои ноги как будто приросли к полу. Черт его знает, что меня держит на месте, но я не могу сдвинуться, пока не выясню причину появления врачей.

— Судье стало плохо, — бормочет кто-то справа от меня, и мое сердце пускается в галоп.

— В смысле? – спрашивает женщина подошедшего мужчину.

— Не знаю, Валь. Ну стало плохо человеку.

— Чтоб врачи так быстро приезжали на вызов простых людей, как они примчали в суд. Ну конечно, все как всегда.

— Не зуди, Валентина, вон Степаныча ж спасла скорая.

— Ой, лучше б к нему вообще не доехала.

Я «отключаю» перебранку пары справа от меня и прислушиваюсь к происходящему. Услышав причину появления медиков, толпа оживилась еще сильнее, и теперь в коридоре суда стоит равномерный гул.

Мое сердце срывается в галоп, когда из-за угла выходит один из врачей скорой помощи, ведя под руку Иду. Мою Иду. Кошку. Она бледная, лицо влажное от пота, взгляд расфокусированный. Она едва переставляет ноги, опираясь на врача, который помогает ей передвигаться. Первый мой порыв инстинктивный. Я делаю пару резких шагов в сторону Иды, но потом резко останавливаюсь, когда она бросает на меня взгляд. Нет, Ида меня не видит, смотрит как будто сквозь меня. Я крепко сжимаю челюсти и кулаки до хруста костяшек, чтобы не влезть сейчас со своими рыцарскими порывами. Блядь, но как же хочется подхватить ее на руки и донести до скорой в считанные секунды, чтобы ей как можно скорее оказали помощь.

Я иду за медиками на улицу, наблюдая за тем, как они помогают Кошке забраться в машину, и закрывают за ней дверь. Я кидаюсь к водителю скорой, который сидит за рулем, высунув локоть в окно.

— Эй, мужик, в какую больницу повезете?

Он смеряет меня равнодушным взглядом.

— А я почем знаю?