Конфигурация

Теперь Фолио знал, что основные усилия исследовательского центра направлены на то, чтобы найти подходящую кандидатуру для чтения - или разгадки - мыслезнаков. В "Поиск" и прежде могли обращаться все, кто желал проверить себя на наличие экстрасенсорных способностей. Сейчас Майкл старался, чтобы об этой возможности узнало как можно больше людей. Конечно, истинные цели программы станут известны только одному человеку, у которого действительно обнаружится склонность к сверхчувственному восприятию. Но чем больше желающих испытать себя - тем выше вероятность добиться положительного результата.

Кроме этого, расшифровкой мыслезнаков занимался Кристофер Грин, программист "Поиска". Правда, материалов в его распоряжении было мало. Помимо книги, имелась всего одна запись мыслезнакового "диалога" гио, точнее, его звукового уровня. Перед встречей с Фааром Майкл включил диктофон на своем телефоне. Во время их разговора представителю по прямопоточной связи поступил срочный вызов с главного корабля. Просить посетителя выйти было бы невежливо, и Фаар общался с другим гио при Майкле.

Работу Кристофера затрудняло то, что и графические символы, и звуки в мыслезнаковом языке имели второстепенное значение. Затрудняло настолько, что, по словам самого Грина, попытки расшифровки представляли собой путешествие из одного тупика в другой.

- Вот если бы мне раздобыть гиотский компьютер - или как там у них называются такие машины - дело бы пошло, - часто повторял Кристофер. - Проблема не в мощностях, а в способе мышления. Разум машины отражает разум ее создателей. Разгадывать древние человеческие языки может помочь наш компьютер, но для гиотского нужен гиотский...

Сама книга в счет не шла, Грин считал, что это воспроизводящее устройство, которое собственным "интеллектом" не обладает. А заполучить полностью гиотскую "разумную" технологию не представлялось возможным. Пришельцы охотно делились познаниями для создания "гибридов" на основе собственных и человеческих разработок, вроде тех же сэнсолетов или прямопоток-фонов. Но в чистом виде свои изобретения людям не передавали, объясняя это фактором "специализации". Поэтому Майкл возлагал больше надежды на поиски телепата, чем на труд Грина, хотя в своей области Кристофер был действительно талантлив.

Сложность заключалась в том, что у многих, кто обращался в "Поиск" в надежде открыть у себя необыкновенный дар, обнаруживались не экстрасенсорные способности, а мания величия или психические расстройства. Как-то Майкл признался Брэдли, что последнего настоящего телепата встречал три года назад.

- Так, может, стоит сейчас с ним связаться? - предложил Фолио.

- Не выйдет, если только для начала не найдем медиума, - без малейшего веселья пошутил Мэйнлоу. - Рэндольф и тогда-то уже был горьким пьяницей, а спустя еще немного упился до смерти.

Но, так или иначе, кандидаты в экстрасенсы время от времени появлялись. Сначала всех их направляли к Хантингу, который проводил первые тесты с генератором случайных чисел, старыми добрыми картами Зенера и сенсорной депревацией (как Брэдли узнал, этим мудреным словосочетанием именовалось лишение органов чувств внешнего воздействия - то есть обычная повязка на глаза или наушники). Удачно выполнившие все эти задания должны были перейти на следующий этап, ответственным за который был Майкл. Здесь претендента ждали испытания по способу "ганцфельд", или "пустого поля", с использованием белого радиошума и специальных очков, а также по некоторым другим методикам, разработанным самим Мэйнлоу. Но большинство кандидатов до второй ступени не добирались. Брайану приходилось благодарить их и вежливо прощаться.

Брэдли, желая приносить "Поиску" пользу не только раскладыванием по местам старых бумаг, предложил Хантингу свои услуги в качестве ассистента. Он мог бы, скажем, помогать в ходе тестов и фиксировать результаты. Брайан ничего против этого не имел, потому что кроме "экстрасенсорных" испытаний, у него в центре были и другие обязанности, по большей части связанные с расследованием разных загадочных происшествий.

Майкл желанию племянника включиться в работу более активно мог только порадоваться. Тем более что Брэдли для нее вполне подходил, не был ни чересчур легковерным, ни абсолютным скептиком. Неудачи не заставляли его отчаиваться, кажущийся близким успех - впадать в эйфорию. Он не отметал никаких возможностей заранее, просто потому что считал их "нереальными". А деятельность "Поиска" в целом стал воспринимать так же естественно, как если бы тут изучали что-то самое что ни на есть объективно воплощенное, вроде жизни морских птиц или болотных лягушек - только гораздо интереснее.