Конфессия, империя, нация. Религия и проблема разнообразия в истории постсоветского пространства

Середина XVIIІ века также являет собой рубеж, который знаменует в истории православных коллегиумов переход от преподавания аристотелевско-схоластической философии к лейбнице-вольфианской. В основу преподавания философии во всех православных коллегиумах с 1750-х годов были положены работы немецкого философа Фридриха Христиана Баумейстера (Friedrich Christian Baumeister). Есть возможность (прежде всего, опираясь на инструкцию 1769 года) назвать конкретный учебник Ф. Баумейстера по философии на латинском языке, состоящий из логики, метафизики и этики, по которому начали преподавание [308] . Отсутствующую в нем физику автор инструкции указывал изучать по работам Иоганна Генриха Винклера (Johann Heinrich Winkler), профессора Лейпцигского университета, последователя Лейбница и Вольфа, и Людвига Филиппа Тюммига (Ludwig Philipp Thьmmig) [309] , известного физика и философа. Особо следует отметить работу Тюммига, который сделал перевод трехтомного труда Х. Вольфа по физике («Institutiones philosophiae Wolfianae, in usus academico adornatae», 1725). Эту работу на русский язык перевел М. Ломоносов [310] , и именно ее изучали в коллегиумах.

Несколько слов о «рядовом» преподавателе философии коллегиума 1760–1770-х годов, уже упомянутом Лаврентии Кордете (он многие годы преподавал и философию) [311] . Впечатляюще выглядит «философский» отдел его личной библиотеки. Кордет собрал несколько вариантов пособий Баумейстера (на латыни и русском), философские труды Иоганна Голтиба Гейнекция (Johann Gottlieb Heineccius) [312] , профессора философии в Галле, в которых он выступил последователем философско-юридических взглядов Х. Вольфа и Г. Гроция [313] . Конечно, сложно ответить на вопрос, как Лаврентий Кордет понимал и интерпретировал идеи, содержащиеся в работах, составивших его обширную библиотеку, которые он изучал, готовясь к занятиям. Можем лишь процитировать слова Г.С. Сковороды [314] , его товарища по коллегиуму, который, характеризуя Кордета, заметил, что «о философских его субтильностях, даже до четвертого неба проникающих, нет чего уже и говорить» [315] . Несомненно, важным штрихом к портрету Кордета является тот факт, что он долгие годы вел переписку с Самуилом Миславским, обсуждая в письмах вопросы преподавания в коллегиуме, сам же Самуил Миславский, в свою очередь, состоял в переписке с Ф. Баумейстером [316] .

Епископы, составлявшие инструкции для преподавателей коллегиумов с указаниями, как и по каким книгам преподавать, нередко сами же эти книги приобретали и передавали в коллегиумы. После смерти епископа Черниговского и Новгород-Северского Кирилла Лящевецкого (1770), который всегда помогал Черниговскому коллегиуму, осталась обширная библиотека, которую он еще при жизни обещал передать в коллегиумское собрание [317] . Среди книг епископа было немало тех, которые использовались в учебном процессе (труды Барония, Пуффендорфа, Фрейера, Вольфа, Баумейстера, Квенштедта, Герхарда, Бингама, Бруккера, Будде) [318] . Собрание свидетельствует о целенаправленном интересе к работам европейских ученых-современников: философов, богословов-пиетистов, историков, правоведов.

С 1770-х годов в православных коллегиумах (а в конце века и в других семинариях) философию преподавали по изданию Ф. Баумейстера, к которому были добавлены выдержки из работ Ф. Прокоповича, Вейссенса, Винклера, пособий Канзия и Гольманна [319] . Примечательно, что преподаватель Харьковского коллегиума Яков Толмачев, не удовлетворяясь этим, перевел в учебных целях с латинского логику, философию и моральную философию Баумейстера [320] . Разные издания Баумейстера (на латинском и русском) закупались коллегиумами в таком большом количестве [321] , что можно с уверенностью говорить о том, что их имел каждый студент. Неудивительно, что пособия Баумейстера оказывались вместе со студентами коллегиумов в отдаленных уголках Украины. В романе Г.Ф. Квитки-Основьяненко «Пан Халявский» описан эпизод, когда сын помещика, которого обучал студент коллегиума «на кондициях», разрисовал книги своего учителя, в числе которых оказалась логика Баумейстера [322] .

Выявление круга пособий, которые были положены в основу изучения курса философии в коллегиумах, показывает, что в нем были репрезентированы основные направления прежде всего немецкого просветительства, рациональная философия Лейбница-Вольфа.

Кстати, в Московской академии преподавание философии по Ф. Баумейстеру началось лишь с 1777 года, но и в начале 1780-х годов этот переход происходил непросто [323] . Подобные трудности зафиксировали и историки Казанской духовной академии [324] . Только в Московском университете преподавание философии происходило по тем же пособиям, которыми пользовались и в православных коллегиумах [325] .