Конев. Солдатский Маршал

19-й армии предстояло схватиться с XXXIX корпусом. Конев вспомнил очертания линии фронта, обозначенной на карте маршала синими и красными стрелками, и вдруг понял, что немцы, скорее всего, намереваются создать в треугольнике Витебск—Орша—Смоленск очередной «котёл». Вот в него-то и может угодить группировка армий резерва Ставки: 20-я, 21-я, 22-я и его 19-я.

После разговора с командующим фронтом он зашёл в оперативный отдел штаба Западного направления, где ему более подробно обрисовали картину на участке фронта, который передавался 19-й армии. Оборону под Витебском пока удерживал 26-й механизированный корпус. Но Конев знал, что, как только займут оборону его дивизии, корпус будет отведён в тыл, в резерв Ставки. Так что оставалось надеяться только на себя. В оперативном отделе его предупредили, что в пути необходимо соблюдать осторожность, немецкие самолёты патрулируют шоссе. И он подумал: шоссе в нашем ближнем тылу, а патрулирует его авиация противника… Многое было странным в этой войне, выходило за рамки той теории, которой они, от рядового бойца до генерала РККА, к тому времени владели, как им казалось, в совершенстве. Объяснение этому предстояло искать здесь, в полях под Витебском.

Теперь он смотрел в мутноватое окно своего ЗИСа, перебирал в мыслях номера дивизий, прикидывал, сколько времени понадобится для того, чтобы все 360 эшелонов с его 19-й армией смогли прибыть на место, разгрузиться и развернуться в боевой порядок. Пока прибыли 130…

— Воздух! — неожиданно прервал его мысли адъютант.

Водитель стал притормаживать, видимо, рассчитывая успеть развернуться и укрыться в лесу

В своих мемуарах И.С. Конев рассказал об этом эпизоде так: «На командном пункте фронта я пробыл примерно около часа, а затем выехал двумя машинами в Витебск. Я — впереди, на ЗИС-101, за мной — командующий артиллерией генерал Камера. Как только мы выехали из леса на шоссе Смоленск-Витебск, нас сразу атаковала пятёрка “хейнкелей”. Они патрулировали шоссе. Я, шофёр Яковенко и адъютант Лобов едва успели выскочить в кювет, как вспыхнула и взорвалась машина. Все пожитки, походное обмундирование и снаряжение тут же сгорели. Видя, что самолёты противника делают второй заход, я сделал перебежку и залёг в кювете. Утро было замечательное, солнечное, раннее. Видимость изумительная. На зелёном фоне генеральские шевроны и красные лампасы были отчётливо видны. Самолёты сделали пике, пошли на новый заход…

Меня обдало комьями земли и оглушило. Я оказался между двумя воронками. Ранен я был легко, несколько мелких осколков попало в бедро. Адъютант Лобов был тяжело контужен, пришлось его тут же отправлять в госпиталь. Шофёр Яковенко, раненный в шею, остался в строю. Вот так началась моя служба на Западном фронте.

После обстрела, добыв полуторку, мы вместе с шофёром вернулись в штаб армии в Рудню, где я выслушал доклад начальника штаба Рубцова. Затем с группой офицеров и членом Военного совета Шеклановым снова выехал в Витебск, чтобы разобраться в обстановке и установить связь с генералом Е.А. Могилевчиком».

Генерал-майор Евдоким Андреевич Могилевчик командовал 69-м стрелковым корпусом. В него входили: 153-я стрелковая дивизия полковника Н.А. Гагена, 229-я стрелковая дивизия генерал-майора М.И. Козлова и 233-я стрелковая дивизия полковника Г.Ф. Котова. Дивизии окопались на участке фронта от Витебска до Орши. На тот период корпус подчинялся штабу 20-й армии генерал-лейтенанта П.А. Курочкина. Армия держала оборону от Могилёва до Витебска. Северным её соседом была 22-я армия, в которую входил 62-й стрелковый корпус, 174-я и 186-я стрелковые дивизии. Командовал 22-й армией генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков. Она занимала оборону на участке от Витебска на север до Дриссы (ныне Верхнедвинск).

Корпуса и дивизии 19-й армии по решению Ставки должны были образовать второй эшелон обороны фронта на участке Невель—Витебск—Орша—Могилёв. В армию генерала Конева входили: 34-й стрелковый корпус (38-я, 129-я, 158-я, 171-я стрелковые дивизии из районов Черкассы, Белая Церковь); 25-й стрелковый корпус (127-я, 134-я, 162-я стрелковые дивизии и 394-й корпусной артиллерийский полк из районов Ржищев, Золотоноша, Лубня); 67-й стрелковый корпус (102-я, 132-я, 151-я стрелковые дивизии из района Корсуня) и 25-й механизированный корпус (50-я и 55-я танковые дивизии и 219-я мотодивизия из районов Тараща, Стеблев, Богуслав). Судьба этих дивизий сложится по-разному. Некоторые прославят в боях знамёна своих полков и имена командиров, получат звания гвардейских и дойдут до Победы. Другие будут разбиты и прекратят своё существование. Третьи, тоже разбитые, будут отведены во второй эшелон, пополнятся маршевыми ротами и батальонами и снова отправятся на передовую. Одна из них попадёт в окружение под Витебском уже через несколько недель, пять других — в октябре окажутся в гигантском «котле» под Вязьмой и разделят судьбу десятков других советских дивизий.

Ещё 25 июня армиям второго эшелона согласно директиве Ставки предписывалось: