Конев против Жукова. Поединок маршалов

Еще более красочно описывал этот эти события один из немецких офицеров – их непосредственный участник. Он писал: «Поскольку русские не могли не заметить передвижение такой массы войск в котле, то по ним открыла огонь русская артиллерия, к которой присоединились сверхтяжелые минометы и “сталинские органы” (реактивные установки “катюша”. – Авт.), методично кромсая передвигающихся людей и нанося новые тяжелые потери… Разбитые грузовики, павшие лошади, взрывающиеся снарядные ящики, горящие телеги, убитые и раненые, пламя горящих хат перекрыли движение по тесной улице. В воздухе висели разрывы снарядов, дым и чад, крики и стоны тяжелораненых, залпы нашей собственной артиллерии, спешащей выпустить последние снаряды…»

Когда наступил рассвет 17 февраля, прорывающиеся из котла немецкие войска увидели, что по обе стороны участка прорыва стоят советские танки и артиллерийские орудия, которые открыли огонь по противнику прямой наводкой. В отчаянной попытке последние немецкие части рванулись вперед, но на их пути оказалась река Горный Тикач, которая ввиду оттепели из ручья превратилась в серьезную водную преграду шириной до 30 м и глубиной до 2 м. Ледяной покров сохранился только у берегов, а по стрежню была вода, по которой проплывали большие льдины.

Об этих боях Г.К. Жуков также оставил воспоминания: «Ночью 16 февраля разыгралась снежная пурга. Видимость сократилась до 10–20 метров. У немцев вновь мелькнула надежда проскочить в Лисянку на соединение с группой Хубе. Их попытка прорыва была отбита 27-й армией С.Г. Трофименко и 4-й гвардейской армией 2-го Украинского фронта» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 514).

Справедливости ради нужно признать, что кое-кому все же удалось прорваться. В частности, из штурмовой бригады СС «Валлония» удалось вырваться 105-му пехотному полку. Но при этом из 27 офицеров и 1082 солдат, которые пошли на прорыв, по его завершении в строю осталось только 3 офицера и 216 солдат.

К полудню 17 февраля на берегу Горного Тикача собрались остатки немецких войск из тех, кому удалось к тому времени уцелеть – всего около 20 тысяч человек. Мостов не было, переправочных средств тоже. Позже один из немецких офицеров в письме к своей жене писал: «Невольно мне вспомнилась история разгрома русскими в 1812 году войск Наполеона на Березине, и я мысленно попрощался с жизнью. Как же жестоко наказывает Всевышний тех, кто с мечом пришел на эту землю?»

Таким образом, в результате Корсунь-Шевченковской операции войска 1-го и 2-го Украинских фронтов окружили и уничтожили крупную группировку противника. Операция стала существенным шагом в разгроме противника на территории Правобережной Украины, в развитии советского военного искусства в области окружения и уничтожения крупных группировок противника, что через несколько месяцев было в полной мере реализовано в ходе Белорусской стратегической операции.

Г.К. Жуков не стал дожидаться окончательного разгрома противника на этапе его бегства из-под Корсунь-Шевченковской, и 18 февраля вылетел в Москву, где, как он пишет, «докладывал Верховному главнокомандующему свои соображения о плане дальнейших операций». После этого И.В. Сталин приказал ему снова вернуться на Украину для продолжения координации действий 1-го и 2-го Украинских фронтов. Георгий Константинович, выполняя этот приказ, 21 февраля прибыл в штаб 1-го Украинского фронта, где затем остался уже надолго.

По итогам Корсунь-Шевченковской операции И.С. Коневу было присвоено звание Маршала Советского Союза. В связи с этим существует информация, что Г.К. Жуков, зная, что в фронтовых условиях практически невозможно достать маршальские погоны, и желая лично поздравить Ивана Степановича с новым воинским званием, самолетом отправил ему свои погоны с маршальской звездой, расположенной под вышитым цветными нитями гербом Советского Союза.

Правда, и с этим историческим эпизодом бытует одна легенда, авторство которой приписывается дочери Ивана Степановича Наталье Коневой. Якобы она поведала следующее: «Маршальские погоны Конев получил в 44-м за успех в битве под Корсунь-Шевченковским… Вышивались маршальские погоны вручную, одной тонкой золоченой нитью, и довольно долго. Заранее их не делали. Сталин позвонил отцу, чтобы поздравить с присвоением маршальского звания. И спросил, а что ему отправить в подарок? И отец попросил мешок сушек. Он мучился от своей язвы. Тогда Г.К. Жуков свои запасные погоны отправил Коневу на Украину самолетом из Москвы. Но мешку сушек, кажется, Конев был больше рад, чем маршальским погонам».

Глава третья. Звездная гонка

Снова рядом