Конев против Манштейна

– В такой динамичной обстановке эта форма управления не обеспечит надежность и быстроту передачи распоряжений, – ответил Конев. – А сейчас требуется личное общение и связь накоротке. Все распоряжения будут идти с запозданием. Прошу вас не передавать армию в состав нашего фронта.

– Хорошо, мы еще посоветуемся в Ставке и с Генеральным штабом и тогда решим, – закончил разговор Сталин.

Верховный редко отменял свои решения. Командующему 2-м Украинским фронтом было поручено разделаться с окруженной группировкой. Ему предстояло теперь доказать, что он как «мастер окружений» сильнее «самого блестящего стратега вермахта» фон Манштейна. Генерал армии против генерал-фельдмаршала!

Фон Манштейн, однако, оказался хитрее. Он приказал окруженным корпусам прорваться из кольца, используя для этого всю артиллерию и имеющиеся боеприпасы. В ночь на 17 февраля они под руководством своих командиров генералов Штеммермана и Либа пошли на прорыв. Удар был нанесен в юго-западном направлении, навстречу 3-му танковому корпусу, который по приказу фон Манштейна напрягал все силы, чтобы, несмотря на непролазную грязь, бросить навстречу прорывающейся группировке хотя бы несколько танков. В половине второго ночи фон Манштейн получил радостное известие о том, что установлена первая связь между выходящими из окружения корпусами и передовыми частями танкового корпуса.

Фон Манштейну снова удалось избежать окончательного поражения. Он уже не в первый раз ускользал от Конева. Это оставило в его душе неприятный осадок, который развеял телефонный звонок из Москвы. Он прозвенел уже после завершения Корсунь-Шевченковской операции.

– Поздравляю с успехом, – сказал Сталин. – У правительства есть мнение присвоить вам звание Маршала Советского Союза. Как вы на это смотрите, не возражаете? Можно вас поздравить?

– Благодарю, товарищ Сталин.

– Ну, хорошо, отдыхайте, устали, наверное?..

«Комиссар с командирской жилкой»

Родословная Ивана Степановича Конева идеально подходила под требования, предъявляемые к командирам Красной армии. Судите сами. По данным его автобиографии, он родился 28 декабря 1897 года в селе Лодейно Вологодской губернии «в семье бедного крестьянина». Но органы государственной безопасности не поверили Коневу. У них были иные данные о социальном происхождении Ивана Степановича. В июле 1941 г. они зафиксировали, что Конев происходит «из зажиточных крестьян», отец был «кулаком», а родной дядя Федор Иванович Конев – урядником (см. приложение № 4). В 1929 г. при аресте органами НКВД он пытался покончить жизнь самоубийством. Мы теперь знаем, что «органы» ловко стряпали дела, выдавая черное за белое и наоборот. В то время любого трудолюбивого крестьянина считали кулаком те, кто не хотел работать, а пытался присвоить чужое.

Деревня Лодейно стояла на оживленном, особенно зимой, Вятско-Орловском тракте. Дом Коневых, в котором размещен музей маршала, строил его дед Иван Степанович. Семья была большая – четверо сыновей и дочь. Федор и Григорий Коневы, крепкие и рослые, служили в русской гвардии. Степан, после ранней смерти отца и матери, взял на воспитание сестру Клавдию и малолетнего брата Григория. В феврале 1897 г. Степан Иванович женился на Евдокии Степановне Мергасовой. В день рождения дочери Маши она умерла. Эта трагедия лишила двухлетнего Ивана материнского тепла. Все заботы о воспитании малыша легли на плечи тети Клавдии. Вскоре Степан Иванович женился на Прасковье Ивановне, но она не смогла заменить Ивану родную мать. Возможно, это просто совпадение, но его будущий противник Эрих фон Манштейн также не воспитывался родной матерью. Он, как и Конев, не считал себя «богачом», хотя и не испытывал нужды.

С шестилетнего возраста Иван, по мере возможности, помогал старшим, а повзрослев, вместе с отцом вывозил бревна с лесосек. Несмотря на это, он успешно окончил двухклассную земскую школу, а в 1910 г. – Пушемско-Никольское земское четырехклассное училище в селе Щеткино. Учитель литературы Илья Михайлович окружил заботой любознательного паренька и часто давал ему для прочтения книги, не входившие в учебную программу. Если верить воспоминаниям людей, знавших Ивана Конева, то он с увлечением поглощал книги о великих полководцах прошлого, о войнах и восстаниях в Древнем Риме, о славных победах русской армии. Думается, что так и было. Кто из нас в детском возрасте не зачитывался книгами на подобные темы? Б. Полевой в беседе с английским писателем А. Вертом, характеризуя Конева, отмечал: