Конец Рублевки

Сашка улыбнулся. Маринино желание казаться деловой женщиной, коей чужды проявления романтичности, было чересчур демонстративным, чтобы являться правдой. Он был знаком с ней не дольше суток, но уже немного разобрался в нюансах ее характера. Девушка словно сдерживала свою природную впечатлительность и страстность, возводя искусственные рамки прагматичного поведения. Было бы интересно выманить ее из защитного панциря, в котором она прячется, как пугливая черепаха. Жаль, что у них слишком мало времени. Ночью он сядет в самолет и спустя восемь часов сойдет с трапа в аэропорту поселка Сокол. А потом будет трястись в рейсовом автобусе 56 километров до Магадана.

Пресс-секретарь вывела его из задумчивости:

– Это успех! Мы продали все ваши картины, причем по таким ценам! – женщина закатила коровьи глаза. – До закрытия выставки фотографии еще повисят, а потом новые хозяева заберут их. Вы благородный человек!

Парень усмехнулся: пресс-секретарь наверняка говорила подобную фразу всем без исключения участникам. Но такой штампованный подход не раздражал: организаторы молодцы, что материализовали идею помощи детям-сиротам. Если мероприятие облегчит жизнь хотя бы одного ребенка, значит, оно было затеяно не зря.

– Было приятно с вами сотрудничать, – не соврал он.

Женщина схватила его руку и воодушевленно потрясла ее, будто свинью-копилку:

– И нам было очень приятно! Вы не забыли, сегодня в девять вечера мы собираемся в ресторане на праздничный банкет. Ждем вас непременно.

– Боюсь, что не смогу. Мне надо кое-что успеть до отъезда.

Собеседница почти искренне огорчилась:

– Что ж… Вы сегодня улетаете? Мягкой вам посадки!

– Спасибо.

Сашка проверил время: 16.15. Ему не терпелось покинуть Центральный Дом Художника. С самого утра его не оставляли воспоминания о минувшей ночи. Пару раз в голову приходила нелепейшая мысль обменять билет и задержаться в столице на день-другой. Но, во-первых, он не был уверен в том, что Летова обрадуется этой инициативе и посвятит ему свое свободное время, а во-вторых, на послезавтра у него назначены две важных съемки – отменять их невежливо и неумно. Занятно: он думал, что будет тосковать по Магадану и рваться назад, а получилось наоборот. Брюнетка со светло-карими глазами показала ему совсем иную Москву, которую самостоятельно он никогда бы не открыл. Этот город не стал дружелюбней и уютней, но, по крайней мере, в нем ощущалась неуловимая, загадочная, своеобразная субстанция, именуемая душой.

– Мариш, я уже домой, трудовой день окончился, – Стеблин зашел в кабинет продюсера, чтобы пожелать счастливого вечера. – Ты глянула видео «3Z»?

– Глянула. И знаешь, я разгадала значение названия группы, – девушка откинулась на спинку кресла и постучала пальцами по подлокотнику.

– Да? Любопытно.

– Это скорее всего сокращенно от три зеро. То бишь, по-русски – три ноля.

Виктор скорчил печальную физиономию:

– Значит, совсем никак? Ответить им отказом?

– Да нет, отвечай согласием. Клип в целом неплохой, надо признать.

– Шикарно! Я наберу директору, пусть переводит средства на счет. Ты когда домой-то?

– Попозже. Еще посижу немного. Часов до восьми.

– Тогда плодотворно поработать. А я к Анютке.

Летова подмигнула:

– Тебе тоже плодотворно поработать.

Стеблин принял вид смущенного школьника и скрылся. Марина уставилась в монитор: оставалось ответить еще на несколько писем. Вместо того, чтобы заняться деловой перепиской, открыла в Интернете фото-сайт и вошла на страничку пользователя с ником Алекс. Выразительные, изящные фотографии. Не так давно она рассматривала их с отчужденным восторгом. Теперь же изображения были родными, как ежедневный пейзаж из окна спальни.

Все-таки Агеев – гениальный фотограф. Интересно понаблюдать за ним в процессе съемки: за его движениями, выражением лица… Он снимает только природу, или людей тоже? Надо будет спросить. Наверняка делал портфолио для моделей и непременно с ними флиртовал. Советовал полуголым девицам принять позы посекуальней и спешил запечатлеть на камеру. Впрочем, такие подробности ее не касаются. Летова закрыла страничку фото-сайта и вернулась к почтовой программе.

Когда отправила последнее письмо, часы показывали без четверти восемь. Выключила компьютер. Припудрилась, подкрасила губы. Агеев вот-вот подойдет. Она подождет его у выхода. Торчать в кабинете больше не хватало терпения.

Вышла на улицу, огляделась. Удивительный переулок в центре многомиллионного мегаполиса как всегда умудрялся оставаться безлюдным в любое время суток. Единственный прохожий – высокий, плотный мужчина в темных очках – двигался по тротуару пружинящей походкой. Он поравнялся с девушкой. И тут произошло нечто неожиданное.